— Деятельность Олега Миронова сильно менялась с течением времени, должен сказать, менялась в лучшую сторону. Например, раньше уполномоченный по правам человека РФ, обходя следственный изоляторы, мог обличить следователей в нарушении прав, которые заключались в том, что в кабинетах не привинчены к полу табуреты. Или, вернувшись с Кубы, сообщал общественности, что никаких репрессий не обнаружил и вообще неизвестно, существуют ли они. Такое заключение господин Миронов сделал на том основании, что ходил по улицам Гаваны, не скрывая своего имени, а к нему с жалобами никто не подходил. В общем, от таких заявлений, честно сказать, оторопь брала. Но надо отметить, что ряд справедливых замечаний о существенных нарушениях прав человека в России все-таки был сделан. Олег Миронов производит впечатление юриста с раздвоенным сознанием — типичный представитель советской, в смысле коммунистической, юридической школы. Право для него — инструмент власти, а не границы власти. Неслучайно, что в борьбе за пост уполномоченного главной его позицией было "кто старое помянет, тому глаз вон" (это касается преувеличения слухов о сталинских репрессиях). Правда, постепенно Олег Миронов ощутил независимость и явно с внутренним страхом привыкает к ней, но как далеко зашла эволюция, сказать трудно. Боюсь, что на предстоящем переизбрании уполномоченного прежние союзники-коммунисты вряд ли так же, как раньше, единогласно поддержат его кандидатуру. Что касается доклада, я не слышал четкой позиции даже о Чечне, хотя это самый кровавый пример. Особой энергии службы уполномоченного хотя бы в этом регионе я не видел.
Сергей Ковалев: особой энергии службы уполномоченного я не видел
— Деятельность Олега Миронова сильно менялась с течением времени, должен сказ
— Деятельность Олега Миронова сильно менялась с течением времени, должен сказать, менялась в лучшую сторону. Например, раньше уполномоченный по правам человека РФ, обходя следственный изоляторы, мог обличить следователей в нарушении прав, которые заключались в том, что в кабинетах не привинчены к полу табуреты. Или, вернувшись с Кубы, сообщал общественности, что никаких репрессий не обнаружил и вообще неизвестно, существуют ли они. Такое заключение господин Миронов сделал на том основании, что ходил по улицам Гаваны, не скрывая своего имени, а к нему с жалобами никто не подходил. В общем, от таких заявлений, честно сказать, оторопь брала. Но надо отметить, что ряд справедливых замечаний о существенных нарушениях прав человека в России все-таки был сделан. Олег Миронов производит впечатление юриста с раздвоенным сознанием — типичный представитель советской, в смысле коммунистической, юридической школы. Право для него — инструмент власти, а не границы власти. Неслучайно, что в борьбе за пост уполномоченного главной его позицией было "кто старое помянет, тому глаз вон" (это касается преувеличения слухов о сталинских репрессиях). Правда, постепенно Олег Миронов ощутил независимость и явно с внутренним страхом привыкает к ней, но как далеко зашла эволюция, сказать трудно. Боюсь, что на предстоящем переизбрании уполномоченного прежние союзники-коммунисты вряд ли так же, как раньше, единогласно поддержат его кандидатуру. Что касается доклада, я не слышал четкой позиции даже о Чечне, хотя это самый кровавый пример. Особой энергии службы уполномоченного хотя бы в этом регионе я не видел.