Мучения Минфина с выпуском облигаций для населения одновременно сродни трудам Сизифа и истории Ахилла с его стремительной черепахой. Если бы от последней требовали еще иногда приносить золотые яйца, а вершина сизифовой горы постоянно перемещалась, то аналогия была бы полной.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ
Вполне вероятно, что выпуск ОФЗ для физлиц (они же "народные", они же "розничные"), анонсированный на днях Минфином, и в самом деле состоится в апреле. Хотя есть некоторые основания сомневаться в этом. Все-таки истории известен не один случай заранее объявленных Минфином, но так и не случившихся вовсе выпусков новых ценных бумаг для населения. Чего уж там говорить о точных датах.
Да и сами "народные" ОФЗ поначалу планировалось разместить еще в прошлом году. Между тем проект изменений в приказ Минфина, вносящих в порядок ведения Государственной долговой книги новый тип гособязательства, подготовлен лишь недавно и пока не подписан. А это необходимое, но все же недостаточное условие для начала выпуска.
Впрочем, раз уж он объявлен с высоких трибун, то почему бы ему и не состояться в апреле или в каком другом месяце этого года? В любом случае попытка будет юбилейной.
Прошло как раз полтора десятка лет после погашения последней серии облигаций государственного сберегательного займа (ОГСЗ). До сих пор это был самый успешный проект Минфина по приучению народных масс давать ему взаймы. А сами такие идеи возникали и до, и после прекращения выпуска ОГСЗ. Например, еще в 2002 году Минфин анонсировал инновационный выпуск облигаций для населения в виде пластиковых карт — впрочем, и не столь экзотические проекты не доходили у нас до реализации.
Собственно, ОГСЗ были не просто самым, но единственным проектом, который можно назвать успешным хоть по каким-то показателям. Другое дело, что это за показатели. Понятно, когда речь честно идет о потребностях бюджета, здесь можно хоть что-то подсчитать. Но ведь нередко такие проекты сопровождались словами о большой социальной значимости и необходимости повышения "финансовой грамотности населения".
Собственно, закавыченный термин впервые появился на страницах "Коммерсанта" осенью 1995 года в статье про первые серии ОГСЗ. Правда, чаще в Минфине говорили все-таки именно о "социальной значимости". Забавно это звучало уже тогда, поскольку все, кто интересовался вопросом, знали, что большая часть ОГСЗ расходится по профучастникам рынка.
Для народного проекта изобретались льготы. Например, изначально планировалось, что доходность по первому купону этих облигаций будет вычисляться как средневзвешенная по четырем последним торгам ГКО. Но уже при размещении второй серии ОГСЗ к ней решили добавить 5, а при размещении третьей — 11 процентных пунктов. И то, и другое выводило доходность на скромный, но более привлекательный уровень — 97% годовых.
Схожим путем Минфин намерен идти и сейчас. Цифры, впрочем, на порядок меньше. Министр финансов Антон Силуанов заявлял, что доходность "народных" ОФЗ окажется выше прочих на 0,5 процентного пункта. Правда, прежний опыт учтен в том смысле, что обращаться на рынке новые бумаги не будут, а юрлица владеть ими не смогут.
Но и в этом отношении, как бы странно это ни звучало, Минфин идет прежним путем. В обоих случаях дело выглядит так, словно деньги физлиц принципиально отличаются от других и за них бюджету не жаль переплатить. Здесь очевидно прослеживается связь с древним поверьем о лежащих под подушками россиян десятках миллиардов долларов, которые только и ждут подходящей доходности, чтобы выбраться на свет.
Впервые об этом заговорили еще в первые годы новой российской государственности, когда не то что под подушками, а и вообще нигде в стране не было денег, которые сейчас можно было бы назвать серьезными. Никто тех миллиардов толком так и не видел, но оценки растут год от года, более или менее отражая рост благосостояния граждан.
"Целью выпуска данных специальных государственных ценных бумаг является не столько фискальная функция, сколько повышение финансовой грамотности населения, воспитание у него культуры сохранения и инвестирования средств, в том числе за счет стимулирования граждан к средне- и долгосрочным сбережениям,— говорится в "Основных направлениях государственной долговой политики Российской Федерации на 2017-2019 годы".— При этом, по крайней мере на первом этапе, потенциал данного инструмента с точки зрения выполнения программы заимствований весьма ограничен (планируемый ежегодный объем размещения "розничных" ОФЗ — 20-30 млрд руб.). Приходится учитывать то обстоятельство, что эмиссия сопряжена с высокими операционными и административными издержками, связанными прежде всего с созданием и поддержанием системы дистрибуции этих ценных бумаг".
В прошлый раз подобный подход "на перспективу" привел к тому, что в 1998 году к ОГСЗ потеряли интерес и население, и Минфин. И случилось это еще до дефолта: из-за снижения ставок и высоких комиссий банков доходности оказались неинтересными для конечных покупателей. Как с этим сложится сейчас, конечно, пока неизвестно, но в прошлый раз государство собиралось отказаться от ОГСЗ в пользу новых облигаций для народа — документарных ГКО.
К тому моменту Минфин, правда, говорил уже не о социальной значимости проекта, а о потребностях бюджета. Выпуск "народных" ГКО намечался на июль 1998 года, но по понятным причинам как-то не сложилось. А вот ОГСЗ выжили.
Эпитафией им стало заявление уже в конце 2001 года тогдашнего замминистра финансов Беллы Златкис: "ОГСЗ показали себя плохо предсказуемой и затратной бумагой. Ценные бумаги с плавающими купонами — это серьезный риск для бюджета". И ни слова о социальной роли и заслугах в повышении финансовой грамотности населения.
На самом деле это было просто движение к более распространенному на рынке подходу. Для банкира финансовые грамотеи — пользователи депозитов, карточек и кредитов. Для брокера или управляющего финансово грамотный гражданин — это ни в коем случае не косный, непросвещенный вкладчик или заемщик. Такой человек, говорят они, должен понимать, зачем нужны ценные бумаги (просветление, как ожидается, снизойдет на вкладчиков после снижения ставок).
Знакомый страховщик как-то поведал мне, что, как финансово грамотный человек, он застраховал машину. Если бы он работал в НПФ, то, вероятно, на тех же основаниях заключил бы договор с фондом. В случае с Минфином он, конечно, должен был бы купить ОФЗ, не глядя на доходность.
Теперь подход вновь меняется на социально ориентированный. Кто знает, быть может, на этот раз и удастся внедрить новую бумагу в широкие массы вкладчиков, но назвать это повышением финансовой грамотности можно будет лишь с большими оговорками. Ведь пока проект выглядит довольно выгодным лишь для простых российских миллионеров.
И дело здесь не в том, что в рамках каждого выпуска можно будет покупать облигации лишь на сумму от 25 тыс. до 25 млн руб., что отсекает самых малоимущих. Судя по объявленным параметрам, покупка новых нерыночных ОФЗ на ИИС окажется невозможной. А значит, у человека, вкладывающего в "народные" бумаги до 400 тыс. руб. (если в законы внесут планируемые поправки, то и до 1 млн руб.), есть более выгодный вариант.
Он сможет на те же три года купить самые обычные ОФЗ на индивидуальный инвестсчет (ИИС), что добавит ему не 0,5, а все 5 процентных пунктов доходности. И именно это нужно было бы ему объяснять с целью повышения финансовой грамотности.
Другое дело, если человек оперирует более крупными суммами. Здесь тоже банковские комиссии и неудобства, связанные с формой выпуска и другими особенностями облигаций, могут перевесить. Но все же, если Антон Силуанов или Герман Греф говорят, что опробуют новый инструмент, им можно верить — для них в нем есть смысл. Правда, утверждать, что это как-то повысит их финансовую грамотность, я бы все же не рискнул.