Защита челябинца Алексея Морошкина, который находится на принудительном лечении из-за поста в соцсети с призывом отделить Урал от России, намерена добиваться его освобождения. Его мать обеспокоена условиями содержания в клинике, из-за которых у сына, по ее словам, ухудшилось состояние здоровья. По информации адвокатов, полиция готовит для передачи в суд новое дело в отношении Алексея Морошкина. На этот раз речь идет о раскраске бюста Ленина в цвета украинского флага. Родственники опасаются, что суд по второму делу может обернуться пожизненным лечением. Следственные органы дело не комментируют.
Фото: Сергей Михеев, Коммерсантъ / купить фото
Советский суд Челябинска в ноябре 2015 года приговорил Алексея Морошкина, известного в соцсетях как основателя церкви челябинского метеорита, к принудительному лечению в психиатрической клинике. Он обвинялся по ч. 2 ст. 280.1 УК РФ (публичные призывы к осуществлению действий, направленных на нарушение территориальной целостности РФ), но был освобожден от уголовной ответственности в связи с невменяемостью. Ему поставили диагноз «шизофренический реформаторский бред». Поводом для уголовного преследования были посты в соцсети, в которых мужчина призывал создать Уральскую республику в составе России или независимо от нее, либо федеративный союз Уральской и Сибирской республик с целью образования более демократичного общества. Авторство постов Алексей Морошкин признал, но не согласился с тем, что их публикация является преступлением. В начале января этого года ему продлили срок лечения еще на полгода. Как сообщили в пресс-службе Советского суда Челябинска, с ходатайством о продлении лечения Алексею Морошкину обращалось учреждение, где он содержится. «Был приложен акт психиатрического освидетельствования в составе комиссии врачей-психиатров, которые рассказали о проблеме в лечении»,— пояснили там.
Мать Алексея Морошкина Татьяна сообщила, что правозащитный центр «Мемориал» недавно признал ее сына «политическим заключенным»: «Решение принудительно вылечить общественного деятеля от его идей, закрыв в психбольницу, напрямую отсылает нас к советскому опыту борьбы властей с диссидентами»,— говорит она. По ее мнению, материалы уголовного дела и решение суда не содержат доказательств общественной опасности ее сына, которая бы требовала изоляции. Она рассказала, что полиция готовит к передаче в суд еще одного дела в отношении ее сына по ч. 1 ст. 214 УК РФ (вандализм). Ему инкриминируют то, что он раскрасил бюст Владимира Ленина на Алом поле в Челябинске в цвета украинского флага. По словам матери обвиняемого, адвокаты требуют закрытия дела в связи с отсутствием доказательств вины. Женщина обеспокоена, что по новому делу сыну вновь назначат принудительное лечение, но теперь уже пожизненно: «В клинике его здоровье резко ухудшилось, у него появилась одышка, удушье и боли в сердце. Врачи пытаются медицинскими препаратами изменить его мировоззрение, особенно политическое, называя его бредом. В качестве основания для продления принудительного лечения указывают готовность продолжения Алексеем его активной политической, социальной деятельности»,— пояснила она.
Представитель «Уральской правозащитной группы» Татьяна Щур сообщила “Ъ”, что второе дело завели, когда Алексей Морошкин уже был в клинике. «Общественная наблюдательная комиссия не имеет полномочий проверять условия его содержания в клинике,— пояснила она.— Это может сделать только уполномоченный по правам человека в регионе. Мы направили ему обращение, оно еще не рассмотрено. Мать настроена пессимистично, считает, что это бесполезно».
Адвокат «Агоры» Андрей Лепехин, который защищает Алексея Морошкина, сообщил, что намерен добиваться отмены принудительного лечения по первому делу, и закрытия второго дела по вандализму. «По второму делу следователи изымали пять джинсовых брюк, осматривали их разные следователи. Потом оказалось, что джинсы со следами краски и сами следы краски с бюста Ленина утеряны. С мая прошлого года следователи пытаются направить дело в суд, а мы через прокуратуру добиваемся доследования. В деле нет доказательств. Общаться к Алексею меня пускают, но этого пришлось добиваться через прокуратуру. Он вину не признает»,— пояснил господин Лепехин.