— Вы получили две персональные "Ники" — как лучший режиссер и лучший оператор. Чем объясняется это совмещение профессиональных функций в фильме "Телец"?
— Даже великие режиссеры часто шли вслед за инженерами, за оптиками, и результат зависел от того, достаточно ленив был оператор, или талантлив, но немножко ленив, или не талантлив, но очень трудоспособен, и так далее. Понимает ли оператор что-то в культуре кинематографического света, соотносит ли он то, что делает, например, с художественной традицией живописи? Эти вопросы могут быть решены, если расстояние между пером и автором сократится. Появится огромное количество направлений — не стилистических, а душевных и духовных. Потому что в кино эстетика должна быть вторична по отношению к этике.— Вы недовольны ленью операторов и в то же время считаете, что техника, нечто механическое может облегчить их труд. Не с этим ли связано, что вы расстались со всеми своими операторами и взяли на себя их задачу?
— И при нынешней технике можно добиться желаемого изображения, но какой ценой? Дело не в том, что я недоволен операторами, нет, это вопрос более сложный. Я использую другой инструмент, другую эстетику. Перед каждой картиной изучаются различные живописные традиции, это на самом деле очень сложная многослойная работа, рутинная такая, да? Нужен человек, который чувствует к этому настоящий вкус. Почему надо отыскивать у Рембрандта или у Брейгеля кусочек интерьера, где вон там, в углу, тени расположены каким-то особым образом? А это абсолютно необходимо для моих работ. И для этого нужно искать человека, который разделяет мою страсть. Оператор должен быть страстным человеком.
— Вы часто говорите о том, что только из России может прийти обновление, приток свежих идей в кино.
— Насколько я понимаю, в политическом контексте кинематограф сегодня не нужен, ставка на него не делается — как это делалось в Советском Союзе. Экономически целесообразнее, видимо, наполнить страну тем, что производится за ее пределами. Некоторое время можно продержать зрителей на фильмах 60-70-х годов, а потом естественным образом просто заместить импортным товаром. Не то чтобы кто-то агрессивно истреблял кинематограф. Просто, скажем, спорт — да, спорт может стать чем-то вроде государственной идеологии. А искусство...тут Россия может обходиться Мариинским театром, Большим театром, Эрмитажем, Русским музеем, Музеем имени Пушкина. Ну вот и все. Есть телевидение — это политический фактор. А кинематограф как часть культуры необязателен. Это очень рациональная мысль. И, как всякая рациональная мысль, она попахивает серой.