конфликт интересов
Оглушенная банкротством Enron, корпоративная Америка сразу начала искать виновных. Сначала главным врагом акционеров и инвесторов энергетического гиганта были объявлены аудиторы, теперь — черед инвестиционных банков. Вслед за оказавшейся на грани краха Andersen под удар попал крупнейший мировой инвестиционный банк Merrill Lynch. Его аналитиков обвиняют в завышении инвестиционных рейтингов компаниям--клиентам банка.Вот уж действительно, если бы краха Enron не было, его следовало бы придумать. Крупнейшее в истории банкротство по-новому высветило проблемы корпоративного управления, которые, как считалось, решались на основании действующих правил и деловой этики. Оказалось, проблемы эти структурные, и у бизнес-сообщества нет ни эффективных инструментов их решения, ни готовности действовать.
О конфликте интересов в практике инвестиционных банков говорят давно — свое расследование в отношении Merrill Lynch генеральный прокурор штата Нью-Йорк Элиот Шпитцер (Eliot Spitzer) ведет уже десять месяцев (Ъ писал об этом). Но скандал с Enron придал этому вопросу особый резонанс, ведь аналитики инвестиционных банков активно советовали покупать акции компании, которая была несостоятельной. Не исключено, что то же самое происходит и в отношении других компаний, тем более что многие из них при проведении слияний и поглощений и составлении инвестиционных портфелей пользуются услугами тех же банков. В частности, вызывает вопросы роль банка J. P. Morgan Chase в создании дочерних структур Enron, деятельность которых не была отражена в финансовой отчетности.
Merrill Lynch уже согласился опубликовать на своем сайте список компаний, в отношении которых мог иметь место конфликт интересов, среди них Goldman Sachs, Johnson & Johnson и Vivendi Universal. Возможно, Merrill Lynch также придется заплатить штраф около $50 млн, создать фонд в $100 млн для компенсации ущерба, нанесенного инвесторам, и согласиться на контроль со стороны независимого комитета. Прокурор уже заявил, что этот случай должен положить начало реформе в отрасли. Не исключено, однако, что дело кончится не реформой, а крахом известной компании, так как $100 млн явно не хватит для всех желающих списать непродуманность своих решений на предвзятость банка.
Как и в случае с аудиторами, первая реакция всех участников конфликта — ужесточить регулирование. Еще в феврале комиссия по ценным бумагам США (SEC) опубликовала предложения по ужесточению стандартов работы для аналитиков, в частности, предлагалось отделить их вознаграждение от доходов, получаемых банком за сделки по их рекомендациям. Если банк осуществляет IPO новой компании, аналитики не должны давать ей оценок в течение 40 дней и приобретать ее акции до IPO. Им запрещено торговать акциями оцениваемой компании в течение 30 дней перед публикацией отчета и в течение 5 дней после, а также совершать сделки, противоречащие данным рекомендациям.
К ужесточению мер контроля свелись и предложения Томаса Боумана (Thomas A. Bowman), главы некоммерческого профессионального объединения аналитиков (the Association for Investment Management and Research(R)), которые он высказал 27 февраля на слушаниях в сенате по вопросу о связях между Enron и финансовыми аналитиками. А 18 апреля в комментарии на предложения SEC господин Боуман заявил, что их недостаточно и надо поставить компенсацию аналитиков в зависимость от качества их анализа и успеха их рекомендаций на протяжении определенного времени, ввести новую систему рейтингов для ценных бумаг, отчеты о персональных вложениях самих аналитиков и размерах компенсации банку.
Интересно, что все заинтересованные стороны склонны обвинять в кризисе друг друга, никому не доверяя. Согласно опросу, проведенному в середине апреля Broadgate Consultants Inc. среди 60 институциональных инвесторов, большинство из них не верят в способность SEC осуществлять эффективный контроль в отрасли; 57% считают, что предложения SEC помешают брокерам давать своевременные и адекватные рекомендации. Более 80% респондентов считают, что руководители компаний ставят собственные интересы выше интересов акционеров, и примерно столько же заявили, что не доверяют аналитикам, поскольку, являясь сотрудниками инвестиционных банков, они всегда имеют основание быть необъективными. Впрочем, идея о том, чтобы оценивать аналитиков по их прошлым показателям, нашла поддержку у 86% опрошенных.
Проблема конфликта интересов в инвестиционном бизнесе носит структурный характер. Инвестиционные банки являются посредниками между компаниями и инвесторами, получая доход и от тех и от других. Их аналитики работают в тесном сотрудничестве с менеджерами инвестиционных фондов, которым направляют свои рекомендации и от которых получают вознаграждение в зависимости от объема прибыли, заработанной фондом на этих рекомендациях. В идеале конфликт интересов должен регулироваться самим рынком. Ведь если аналитики будут рекомендовать сомнительные компании для того, чтобы удержать их в качестве клиентов для подразделения корпоративных финансов своего банка, они потеряют репутацию — и доходы — у менеджеров инвестиционных фондов. Ведь последние интересуются не столько самими рекомендациями, сколько аргументами, сравнивая их с аналогичными из других источников. Искажение рекомендаций не только оставит без работы аналитика, но и приведет банк к потере рыночных преимуществ.
Однако в реальной жизни все сложнее. На аналитиков влияют не только внутренние факторы — интересы банка, но и внешние: сами компании, стремящиеся к увеличению капитализации любой ценой, и те же менеджеры инвестиционных фондов, которые создают спрос на определенные типы компаний. Особенно ярко это проявилось в период бума high tech — многие компании, активно рекомендовавшиеся аналитиками, уже исчезли с рынка. Если в старой экономике компании оценивались в соответствии с реальными финансовыми показателями и системный конфликт интересов еще можно было решить, опираясь на регламент, то в новой экономике, когда десятки интернет-компаний, едва выйдя на рынок, вопреки здравому смыслу увеличивают капитализацию гигантскими темпами, не достигая ни прибыльности, ни рентабельности, многие аналитики не смогли противостоять ажиотажу и возможности, играя на повышение, быстро обогатиться. Инвестиционные фонды создавали спрос, аналитики удовлетворяли его: не применяя обычные методы исследования, они давали добро на dot.com-новичков, стремясь к тому, чтобы именно свои инвестиционные банки делали их IPO.
Но если период dot.com-мании во многих отношениях был ненормальным, то главный вопрос сегодня в том, насколько устойчиво его негативное влияние на поведение банков и рынок в целом. Ведь, по сути, деловая Америка требует от себя самой отказа от слишком откровенного стремления получать сверхприбыль. Как если бы собака, бегающая за собственным хвостом, чтобы наказать его за неприглядность, приказывала ему двигаться в одном направлении с определенной скоростью.
ЕЛЕНА Ъ-ЧИНЯЕВА