Некролог
Фото: Zacharie Scheurer, AP
Не дожив месяца до своего 90-летия, в Париже умерла от рака актриса и поэтесса Эмманюэль Рива, одинокая гранд-дама французского кино, незабываемая Она из фильма Алена Рене "Хиросима, моя любовь" (1959). Еще прошлым летом она, скрывая ото всех роковой диагноз, участвовала в съемках фильма в Исландии и играла на сцене римской Виллы Медичи.
Когда Рене пригласил Рива на роль женщины, в 17 лет обритой обывателями "немецкой подстилки", а в 30 — проведшей ночь с японцем, на пике страсти бросившим ей легендарное "Ты ничего не видела в Хиросиме", он даже не видел ее на театральных подмостках. Чтобы принять безошибочное решение, Рене хватило ее лица на афише.
Считанные разы за всю историю кино нисходили в мир актрисы, которых можно неуклюже назвать: "женщины-лица". Страстные и недоступные, чьи лица, ставшие ликами любви и страдания, мерой высшей истины, тревожно сияют сквозь годы. Чьи глаза проникают в самые глубины зрительских душ. Такими были Фальконетти в "Страстях Жанны д'Арк" (1928) Дрейера, Ингрид Бергман в "Стромболи" (1950) Росселлини, пожалуй что и Татьяна Самойлова в "Летят журавли" (1957) Калатозова. Такой была и пролетарская девчонка из Лотарингии, сменившая скучное имя Полетт на Эмманюэль, когда, отвергнув предначертанную ей стезю швеи, ушла из дома с бродячей театральной труппой.
Рене "кощунственно" и революционно уравнял большую трагедию мировой войны и частную драму девушки из Невера, полюбившей оккупанта, смешал постельные сцены с хроникой разрушений и увечий. Так же смешает Жан-Пьер Мельвиль ("Леон Морен, священник", 1961) женский интерес светской героини Рива к молодому священнику и ее бунтарский, агностический азарт.
Рива не случайно наговорит впоследствии несколько дисков текстов, написанных узниками Маутхаузена. Жестокости ХХ века часто были фоном ее экранных драм. Лагеря смерти в "Капо" (1961) Джилло Понтекорво. Травма немецкой оккупации в "Прошении о помиловании" (1960) Ласло Бенедека. Беззащитный Париж осени 1914 года, на который стремительно маршируют тевтонские колонны, в "Самозванце Тома" (1964) Жоржа Франжю. Уличная гражданская война начала 1960-х, в которой погибают совестливые интеллигенты, помогающие алжирскому подполью, в "Свободе, ночь" (1983) Филиппа Гарреля.
Безукоризненно разборчивая Рива, как пишут французские газеты, и в личной жизни, и в творчестве чаще говорила "нет", чем "да". Театру она оставалась верна, работая с лучшими режиссерами Франции. Играла в пьесах Мольера у великого Роже Планшона, Пинтера и Натали Саррот — у Клода Режи, Мариво, Гольдони, Анны Зегерс и Эврипида — у Жака Лассаля. То, что могло предложить ей французское кино, ее явно не удовлетворяло. Сыграв до середины 1960-х годов полтора десятка главных ролей, она снималась все реже, по большей части в возрастных ролях второго плана. Предпочитала трудных, одиноких авторов (Фернандо Аррабаль, Гаррель) и неоднозначные, трудные сценарии, героини которых оказывались в пограничных ситуациях.
Только в 1992 году она неожиданно блеснула, сыграв старую даму, принимающую в своем особняке толпу по-разному, но непременно ущербных детей и внуков, в незамеченном фильме Тилли "Далеко от Бразилии". Роль этой гранд-дамы — формула амплуа Рива: женщина, которая судит саму себя и никому не прощает предательства. В душераздирающей "Любви" (2012) Михаэля Ханеке, сыграв парализованную жену героя Трентиньяна, она исполнит свою лебединую песню.
Невероятно, но каннское золото за "Любовь" было второй наградой великой трагической актрисы. В Венеции пятьюдесятью годами раньше ее короновали за роль Терезы Дескейру (одноименный фильм Франжю, 1962), буржуазки, пытавшейся убить мужа и перелистывающей всю свою жизнь.
Символично, что ее кинокарьера обрамлена двумя шедеврами с рифмующимися названиями: "Хиросима, моя любовь" и просто "Любовь". Если кого-то из французских актрис можно назвать актрисами Любви, то это, безусловно, Эмманюэль Рива.