В прошлом году Калининградская область успела сменить трех губернаторов — теперь ею руководит самый молодой глава во всей стране. О том, какое наследство он получил от предыдущего руководства, как будет добывать деньги для области и какие у него отношения с правительством, администрацией президента и главой «Ростеха» Сергеем Чемезовым, в интервью корреспонденту “Ъ” ТАИСИИ БЕКБУЛАТОВОЙ рассказал врио губернатора Калининградской области АНТОН АЛИХАНОВ.
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Петр Кассин / купить фото
«Я бы, честно говоря, радикализмом здесь не занимался»
— Как бы вы могли оценить наследство, которое вам досталось в области?
— Сказать, что я получил какое-то тяжелое наследство, я точно не могу. У нас рабочее вполне состояние и экономики, и общественной жизни. Но может быть, чуть больше выражены проблемы, в том числе и экономического характера, ввиду того, что наша эксклавность усиливает негативные эффекты, которые российская экономика испытывает последние годы. Пока экономика области не перестроилась и остается импортоориентированной: ввоз сырья из-за рубежа, переработка и дальнейшее движение на российский рынок, на основную территорию. И конечно, девальвация рубля не способствовала процветанию такой модели. Знаменитая проблема 1 апреля 2016 года (отмена действовавших в области таможенных и налоговых льгот для бизнеса.— “Ъ”) тоже свою нервозность вносила, инвестиционного бума в таких условиях было тяжело ожидать. Тем не менее есть определенные точки роста, и свои локомотивы тоже существуют. Это и сельское хозяйство, и не сильно большой, но уже достаточно динамично развивающийся сектор туризма.
— Изначально вас в Калининград отправили для решения «проблемы 1 апреля»?
— Могу сказать, что в ее решении принимал активнейшее участие.
Благодаря и нашим усилиям, и, конечно, усилиям Дмитрия Анатольевича Медведева, который возглавляет специальную комиссию по социально-экономическому развитию Калининградской области, мы смогли разработать такой механизм, который фактически воспроизводит то, что существовало до 1 апреля. В некоторых моментах мы даже преумножили результат, например, есть уникальные льготы участникам таможенного НДС.
— А что в области необходимо быстро и радикально изменить?
— Я бы, честно говоря, радикализмом здесь не занимался. Потому что самая серьезная проблема — «проблема 1 апреля» — по большому счету решена. Дальнейшая работа — планомерная. Мы сейчас пишем долгосрочную программу до 2027 года, с тем чтобы выйти на сбалансированную экономику, которая будет смотреть не только на российский рынок. Мы сейчас очень сильно импортоориентированы, и любое колебание валюты в негативную сторону для нас губительно. Плюс санкции и антисанкции тоже внесли свою не совсем позитивную лепту. Географическое положение диктует нам, что нужно встраиваться в глобальные цепочки добавленной стоимости. Может быть, в европейские — в принципе уже есть хорошие примеры, но пока на региональном уровне это недостаточно развито и поддерживается. Иными словами: должно быть российское сырье, сборка-переработка в Калининградской области и продажа на экспорт.
Я надеюсь, что первым серьезным шагом в плане перестройки экономики станет пакет поправок к действующему закону об особой зоне, а также к Бюджетному, к Налоговому кодексам. Это придаст нам новое ускорение, дополнительные льготы по аналогии с территориями опережающего развития, будут отдельные изменения в визовом режиме и так далее. Ну и конечно, нам нужно очень серьезно наращивать усилия в плане работы с инвесторами, выстраивая конвейер инвестпроектов.
«Какой-то особой оппозиционности я, честно говоря, не заметил»
— Чтобы сделать все это, вам придется избраться губернатором. Вы уже к выборам готовитесь?
— Мне очень важно стать для калининградцев по-настоящему своим кандидатом. И мне бы не хотелось, чтобы политика каким-то образом влияла на экономику. Бизнес требует стабильности. И, на мой взгляд, главное — обеспечить экономическую составляющую, а все остальное будет прилагаться.
— Вы готовы пройти через открытые праймериз?
— Вы знаете, предстоящие губернаторские выборы в Калининграде будут с 2015 года уже третьими подряд большими выборами, и, честно говоря, у меня есть сомнения, что нужно делать праймериз по открытой модели. Почему? Потому что в таком случае губернаторские выборы окажутся уже фактически четвертыми. Нужно будет провести полноценную открытую кампанию на праймериз, потом будут непосредственно губернаторские выборы, а потом через несколько месяцев — сразу президентские. То есть получается такой бесконечный политический процесс. Мне кажется, что усталость от постоянной политической возбужденности может стать негативным фактором. Ну и плюс я не член партии «Единая Россия», а только ее сторонник. Я лично считаю, что все-таки нужно идти по менее публичной модели предварительного голосования.
— Недавно вас активно обсуждали в связи с нашивками на куртке и отстрелом бобров. Не считаете, что эти проколы повлияют на будущую избирательную кампанию?
— Честно говоря, я для себя определенные уроки вынес. Есть фраза де Голля, по-моему, она звучит так: «То, о чем я думаю и во что я верю, я узнаю из утренних газет». Здесь примерно такая же ситуация.
— А какое объяснение было правильным?
— Ой, честно говоря, не хочется ничего говорить больше. А то боюсь, что толкование новой фразы превратится в отдельный том собрания сочинений очередного блогера. Про бобров скажу следующее. Мне кажется, это такая смешная тема — из серьезного полуторачасового совещания по мелиорации вытащить исключительно пятиминутку про проблемы подтопления за счет дамб бобровых.
— А как вы в условиях отсутствия денег собираетесь завоевывать симпатии избирателей?
— Да, бюджет действительно сложный. Мне бы не хотелось превращаться в какого-то политикана, человека, который будет заниматься оголтелой агитацией, говорить, что он построит 200 школ… Не хочется обманывать людей, поэтому обещать через год каждой молодой семье квартиру было бы безответственно. Хотя, наверное, могло бы помочь на выборах. Но я думаю, что и те средства, которые сейчас есть у нас в бюджете, позволят сделать много полезных дел для калининградцев. Главное — подойти к этому с умом.
— Недавно у вас была встреча с бизнесом, и многим она показалась довольно жесткой — вы не давали приятных обещаний. Отношения с региональными элитами — один из основных факторов успеха губернатора, который сказывается в том числе на выборах, финансировании кампании. Вы не собираетесь дружить с бизнесом?
— Мне довольно странно слышать фразу «дружить с бизнесом» в связке с избирательной кампанией. Я сразу начинаю недавние аллюзии из федеральных СМИ по отдельным бывшим губернаторам у себя в голове проводить. На мой взгляд, для бизнеса важны четкие и ясные правила: с моей стороны это реформа контрольно-надзорной деятельности, прекращение всяких внеплановых проверок и потенциального использования административного ресурса. Я дал поручение, чтобы ни одна внеплановая проверка не могла быть произведена без высокой санкции — либо моей, либо кого-то из моих замов. Второй шаг, конечно, работа над льготами и новыми поправками в интересах развития бизнеса. Кроме того, есть порт, а в мире вся экономика сконцентрирована в 150 км от моря. Нам от бизнеса, кроме новых рабочих мест и нормальных заработных плат — не серых, не в конвертах — и налогов, которые они должны платить и которые, кстати, в Калининграде и так минимальны, ничего не надо.
— Вам достался регион, который несколько лет считался одним из самых оппозиционных — были большие митинги, отставка губернатора. Вы бы как оценили оппозиционный потенциал области? Соответствует ли этот имидж действительности?
— Мне кажется, что это уже больше инерция в восприятии области. По-моему, это уже давно в прошлом. Ощущения и наблюдения, которые я успел сформировать за полтора года в Калининграде, совершенно противоположные. Мне кажется, консолидация в области достаточно высокая, среднероссийская, какой-то особой оппозиционности я, честно говоря, не заметил. С точки зрения принадлежности мы, конечно же, Россия, и здесь нет общественного движения и размышлений на этот счет. В то же время у нас, конечно, сильная четвертая власть, сильные СМИ. На первый взгляд, можно сказать, что они оппозиционные. По-моему, это хорошо, это позволяет держать в тонусе чиновников, правоохранителей, всех. Мы всячески приветствуем эту силу.
— Будете ли вы каким-то образом идти навстречу местной оппозиции, способствовать цветению всех цветов?
— Я точно ничего не делаю для того, чтобы топтать эти цветы. Никто не отменял плюрализм мнений и, конечно, мне важны те, кто не соглашается. Потому что слушать хор всеобщего удовлетворения и пение осанны, наверное, было бы неправильно. У нас есть оппозиционное представительство в думе, правда сильно подсократившееся на последних выборах, и мы всегда с ними общаемся, приглашаем, и нет такого, что мы ограничивали их в контактах с собой. Я, во всяком случае, никогда не пренебрегал тем, что они говорили, и всегда пытался проблемы, на которые они обращают внимание, внимательно рассмотреть и решить. Но специально, знаете, создавать какой-то питомник для оппозиции, подкармливать ее с руки, гладить по голове я бы, наверное, не хотел.
Но, опять скажу, какого-то страха нет. Не потому, что мы всех закатаем, все будет тихо, спокойно,— это не так. А потому, что в итоге можно получить вот тот самый пример, о котором вы говорили. Вдруг, откуда ни возьмись, прорвет. Поэтому постоянно должен быть диалог. Собственно говоря, общество живо активными, в том числе и оппозиционными, людьми, поэтому ничего плохого я в этом не вижу.
«Я много кого знаю, много к кому могу обратиться»
— Многие воспринимают вас как человека с большим лоббистским потенциалом на федеральном уровне. Так ли это, есть ли к кому обратиться? И как вы собираетесь решать одну из главных проблем регионов — добывать деньги, пытаться выжать их из центра?
— Да, конечно, личные контакты есть, я много кого знаю, много к кому могу обратиться. Ну и в принципе должность губернатора сама по себе подразумевает, что, даже не имея этих контактов, любой губернатор может легко разговаривать с Москвой.
— Но эффект может быть другой.
— Согласен. Контактов много: это и, понятно, Минпром, и Минэкономразвития, и просто в правительстве много старых знакомых. Но опять-таки только на личных контактах далеко не уедешь. Конечно, необходима команда и умение этой команды работать правильно и технологично. Потому что одного звонка «Здравствуйте, да, и дайте, пожалуйста, денег» точно будет мало. Там целые процессы.
— Насколько часто вы контактируете с администрацией президента и прислушиваетесь ли к советам, которые вам дают?
— Контакты регулярные. С руководством АП контактируем — и с самым высоким звеном, и со средним. Нет в этом проблем, общаемся.
— То есть можете набрать Сергею Кириенко?
— Могу. Он недавно посещал регион, мы обсуждали ситуацию в области. По поводу советов — конечно, обязательно прислушиваюсь. С Сергеем Владиленовичем познакомился еще до его нового назначения. Мне всегда очень нравилось общение с ним: он человек, который умеет четко и системно донести мысль, и после такого общения всегда остаешься на подъеме, сразу становятся чуть яснее цели, задачи и понятны пути, как к ним двигаться.
— А вы не чувствуете недостатка политического опыта? Это не мешает?
— Это, может быть, недостаток, а может, и преимущество, как посмотреть. На мой взгляд, Калининграду нужен новый взгляд, взгляд со стороны. К вопросу, который может последовать за этим — будем ли мы опираться на местные кадры или будем привозить всех со свежим взглядом,— мне кажется, что мы здесь идем по золотой середине. Часть кадров — это коллеги из Москвы, из Санкт-Петербурга, из других городов, но мы опираемся в том числе и на коллег, которые здесь работали. Без глубокого понимания региона что-то сделать сложно. К счастью или к сожалению, у нас нет времени всей командой проходить процесс погружения в проблематику, нам нужно работать и показывать результат.
«Вы, например, кому-то ткнете в левый глаз, а вам в этот же момент влетит подзатыльник»
— От вас ожидали резкой замены команды, но от прошлого губернатора остались в том числе люди, которые в области считаются одиозными, например вице-премьер по внутренней политике Александр Егорычев и другие. Это было ваше решение? Или вам посоветовали перед выборами внутриполитический блок не менять?
— Понимаете, советы всегда остаются советами. Не советчики несут ответственность, а тот, кто в итоге принимает решение. Поэтому, конечно, все кадровые решения — это мои решения. Практика даже моих 30 лет жизни показывает, что решения, принятые впопыхах или на эмоциях, не лучшая вещь, а уж тем более, когда ты занимаешь такой высокий пост. Конечно, те сведения, о которых вы говорите, мне доступны и понятны. Но с определенной долей скепсиса отношусь к информации, которую мне пытаются навязать. Не знаю, как с этим в других регионах, но в Калининграде очень странно выявляемые взаимосвязи и интересы. И если вы, например, кому-то ткнете в левый глаз, а вам в этот же момент влетит подзатыльник, это можно будет объяснить через какую-то связь, которая вам, как человеку новому, со стороны, будет непонятна, так как вы здесь не родились, не выросли, не в курсе, кто, как и с кем связан.
На самом деле мы поменяли очень большое количество руководителей, наверное, две трети команды. Министр экономики, я ее назначил. Новый министр сельского хозяйства. Мой зам по реальному сектору. Новый куратор сферы IT. Новый глава аппарата правительства, руководитель министерства промышленности, руководитель агентства по имуществу, зампред по социальной политике. Да и многих людей, которые пришли в период губернаторства Николая Николаевича, я в полной мере могу назвать своими. Конечно, и ряд увольнений тоже произошел.
— После вашего назначения говорили, что Николай Цуканов очень ревностно это воспринял, чуть ли не продолжал звонить министрам и раздавать указания. Недавно полпред выступил с критикой Калининградской области. Действительно ли у вас есть конфликт?
— Я думаю, что это опять политические интриганы, которые остались внутри Калининграда, пытаются эту тему как-то сильно подсветить и раздуть. Николая Николаевича я знаю уже полтора года, это настоящий патриот своей малой родины, и думаю, что его нынешняя высокая должность будет только в плюс региону. В этом смысле нет никаких проблем на данный момент во взаимоотношениях моих с ним и его — с членами правительства… Опять же мы понимаем, что он давно всех знает. Мне ревновать, запрещать общаться, не звонить, не дай бог, не пересекаться — это же просто глупость. А вопросы влияния или невлияния — это такая вещь, знаете ли, которая крайне зыбкая. Для меня главное, чтобы люди работали, выполняли поручения. Есть четкие критерии оценки их работы, и уж общение или необщение с предыдущим руководством точно не является критерием, по которому я оцениваю того или иного человека.
— После вашего назначения вас называли ставленником гендиректора «Ростеха» Сергея Чемезова. Потом говорили о том, что вы якобы с ним поссорились, потому что критически высказались в адрес Янтарного комбината (входит в «Ростех»), потом — что помирились, и так далее. Проясните, какие у вас отношения с Сергеем Чемезовым?
— «Ростех» для нас, безусловно, желанный инвестор. Потому что это и компетенция, и интеллектуальный потенциал, и финансовый ресурс огромный, почтенный опыт и так далее. Что касается моих отношений с Сергеем Викторовичем и того, как я смотрю на Янтарный комбинат, никакой взаимосвязи здесь искать не надо. Это два совершенно не связанных процесса. Что касается комбината — там, где плохо, критикуем, там, где есть положительное движение, результаты, обязательно о них положительно отзовемся. На первых порах у нас был небольшой конфликт с руководством комбината, но в итоге они приняли торгово-сбытовую политику, которая работает, и в том числе наше давление сыграло свою роль.
— А в вашем назначении Сергей Чемезов играл какую-то роль?
— Я уже говорил о том, что с Сергеем Викторовичем мы познакомились уже сильно после того, как я начал работать в Калининграде, насколько я помню, это был апрель 2016 года. И следующая наша встреча была, наверное, в декабре 2016 года. Мы разговаривали о производственных вопросах. В том числе связанных с Янтарным комбинатом.
— Отношения хорошие?
— Да. Деловые, нормальные отношения.
— Вы себя чувствуете местным? «Варягов» в регионах обычно не очень любят.
— Не лукавя скажу, что почувствовал себя местным, причем такое ощущение есть уже довольно продолжительное время. Я очень сильно это место полюбил.
— То есть в Москву вернуться не хотите пока.
— Вы знаете, тоска по Москве прошла месяца через два. Потом уже, честно говоря, приезжаешь в Москву и думаешь, когда обратно домой. Есть такая мысль.
— Ваш предшественник Евгений Зиничев не остался здесь, видимо, не смог так полюбить Калининград. Вы с ним поддерживаете связь?
— Да, мы с Евгением Николаевичем общаемся, вчера вот разговаривали. Но не могу сказать, что вы правы с точки зрения «не сумел полюбить Калининград». Нет, ни в коем случае. Семейные обстоятельства так сложились, так судьба повернулась. Собственно, о судьбе Евгения Николаевича вы уже знаете.
— Правда ли, что у вас очень хорошие отношения с первым вице-премьером Игорем Шуваловым?
— Ну, у меня хорошие отношения с Игорем Ивановичем. А что вы подразумеваете под очень хорошими отношениями?
— Достаточно хорошие, чтобы вы могли обратиться с просьбой и рассчитывать на помощь.
— Я могу обратиться с рабочей просьбой к любому вице-премьеру и, обращаясь, рассчитываю на помощь. Мы с Игорем Ивановичем сталкивались, когда я участвовал в работе Евразийской экономической комиссии, просто работал в Минпроме и отвечал за внешнеторговые моменты. Там тоже с ним контактировали, но не более того. И не могу сказать, что с ним общаюсь как-то плотнее, чем с Дмитрием Николаевичем Козаком, который нас курирует, за региональную политику отвечает. В этом смысле могу сказать, что самые тесные отношения из вице-премьеров у меня с Дмитрием Николаевичем.
— У вас в области есть интересный бизнесмен, Юрий Лужков, взаимодействуете с ним?
— Общаемся, он участвует у нас в сельхозкомиссии. Человек очень интересный, вот недавно выезжали в Озерский район, где у него построено хозяйство, и я был приятно удивлен, как быстро он реализовал то, что обещал мне три месяца назад. Он только рассказывал, что, мол, есть такие планы, приезжаешь — а у него все уже работает. Он там из шелухи от своей гречки уже палеты производит, которыми обогревает все свои здания. Сейчас у них есть проекты, которые связаны с фармпроизводством, и ничего у него не пропадает. Обещал вырастить грибы, мы с ним договорились — я говорю, приеду на первый урожай грибов. Ну вот, зашли, а у него как раз вешенки созрели, мы их попробовали за обедом. Честно говоря, рад, что он пришел в свое время в Калининградскую область. Работает на совесть и вкладывает большое количество средств и души в это, хозяйство у него образцово-показательное, даже сухой закон у себя ввел.
— Из каких источников вы обычно получаете информацию?
— «Коммерсантъ» читаю, сайт «Коммерсанта» у меня стоит первым. Еще «Ведомости», «Ленту» и так далее. Подборки местные тоже смотрю.
— Вас называют то либералом, то технократом — вы бы сами себя как определили?
— По-моему, у Пелевина было по поводу изменения позы ума. Знаете, человек не может сидеть в одной и той же позе постоянно, потому что кровь застоится. Так же и с головой. Очевидно, что ты не должен из горячего в холодное метаться, невозможно быть одновременно ультралибералом и суперконсерватором. Но говорить о том, что есть какая-то константа вечная, тоже не приходится. Люди живут, меняют взгляды.
Наверное, меня можно в чем-то назвать консервативным человеком, ратующим за семейные ценности и такой здоровый консервативный подход. В экономических вещах как раз исповедую довольно либеральные взгляды. Считаю это положительным моментом.