В обновленном Совете федерации появились профильные комитеты по образцу существующих в Государственной думе. Комитет Совета федерации по финансовым рынкам и денежному обращению возглавил один из главных идеологов гайдаровских реформ СЕРГЕЙ ВАСИЛЬЕВ. В своем первом интервью в новой должности он рассказал специальному корреспонденту Ъ ПЕТРУ Ъ-РУШАЙЛО, что идеи резкого ограничения регулирующих функций Центрального банка РФ и Федеральной комиссии по рынку ценных бумаг имеют серьезные шансы получить одобрение верхней палаты парламента.
Сергей Васильев родился в 1957 году в Ленинграде, закончил Финансово-экономический институт имени Вознесенского. В 1991 году возглавил Рабочий центр экономических реформ при правительстве РФ, в 1994 году назначен на должность замминистра экономики. В марте 1997 года стал первым заместителем руководителя аппарата правительства. В 1998-1999 годах — председатель правления Международного инвестиционного банка, в 2000-2001 годах — президент Леонтьевского центра. Выдвинут в СФ в 2001 году от администрации Ленинградской области. Доктор экономических наук.— За что отвечает ваш комитет?
— Наш комитет сформирован по образцу банковского комитета Госдумы. Но в отличие от Думы, где данный комитет отпочковался от бюджетного, у нас комитеты создавались "с чистого листа", и нам удалось провести четкое распределение обязанностей. Бюджетный комитет СФ занимается только государственными финансами. А за нами все негосударственные финансы — ЦБ, макроэкономическая и денежно-кредитная политика, система расчетов и платежей, банковское регулирование и надзор, фондовый рынок, финансовые институты, инвестиционные фонды, негосударственные пенсионные фонды, страховой рынок. Плюс к этому ипотечное кредитование, лизинг, бухучет и аудит, валютное регулирование и контроль, комплекс проблем отмывания денег, международные финансовые институты.
— На каком этапе вы будете подключаться к разработке законов?
— Традиционно СФ включался только на самом раннем и на самом последнем этапах — выступая с законодательной инициативой и утверждая или отвергая закон после третьего чтения в Думе. Сейчас, поскольку у сенаторов стало больше времени, мы имеем возможность включаться на уровне нулевого чтения: когда законопроект поступает к нам из Думы перед первым чтением, комитет дает замечания по концепции закона. Между первым и вторым чтением мы как комитет не действуем, но как сенаторы можем вносить поправки лично от своего имени.
— Каков состав комитета и общая идеология?
— Мы не бились за то, чтобы все члены комитета были единомышленниками, акцентируя внимание на профессионализме,— все люди, представленные в комитете, имеют опыт работы в финансовой сфере. Но в целом комитет получился либеральный. По обсуждениям, которые мы ведем, я вижу, что общий курс — на минимизацию государственного вмешательства в экономику.
— В чем конкретно выражается этот либерализм? Какого рода законы будут поддержаны вашим комитетом?
— Сейчас получается странная картина. Мы проводим меры по дерегулированию на товарных рынках, а на финансовых рынках регулирование перманентно усиливается. Это, на мой взгляд, противоречие. Можно, конечно, выдвигать аргументы в пользу того, что финансовые рынки должны более жестко регулироваться, но я сторонник того, что не должны.
— Но создание финансовой разведки в Минфине и политика ЦБ и ФКЦБ направлены на ужесточение контроля...
— Да, это так. Но, с другой стороны, посмотрите на обычное предприятие. Его действия регулируются законами, никакого Госплана над ним нет, есть, правда, Министерство промышленности, но многие предприятия с ним не общаются. А ЦБ висит дамокловым мечом над каждым банком, и даже не сам ЦБ, а местные теруправления, которые, за редким исключением, не располагают нормальными квалифицированными кадрами. И воспринимают себя как новую разновидность Госплана. Количество инструкций ЦБ разрастается в геометрической прогрессии, они начинают друг другу противоречить, возникают возможности их различной интерпретации, то есть почва для коррупции. И вообще, ситуация, когда ЦБ выдает инструктивные материалы и разъяснения, которые фактически имеют силу закона, совершенно ненормальна в правовой экономике.
С ценными бумагами еще проще ситуация — там вообще нет оснований для жесткого регулирования, причем ведомственного. А вы посмотрите, что происходит. Когда в правительстве принимают постановления, они проходят тщательную экспертизу, межведомственные согласования, никогда глупость не пролезет. А мы создали орган, независимый от правительства, и ФКЦБ просто печатает инструкции, которые жестко регулируют рынок, и никто слова не может сказать: Минюст регистрирует — и все.
— Давайте уточним: вам не нравится жесткое регулирование рынка или то, что этим занимается ФКЦБ?
— В России в силу высокой неэффективности госмашины госрегулирование по большей части деструктивно. То есть эта машина приносит всегда больше вреда, чем пользы, в том числе на финансовом рынке. И нужно начинать широкую политику дерегулирования и передачу части полномочий от государства на уровень саморегулируемых организаций. Правда, одного этого недостаточно, потому что саморегулируемые организации отражают больше интересы собственно участников рынка, чем потребителей. Поэтому нужны организации потребителей услуг.
— А что же останется ФКЦБ?
— С ходу трудно сказать. Регистрация проспектов эмиссии, например. Понятно, что саморегулируемые организации не могут выполнять некоторые чисто государственные функции, что у нас пытаются на них навесить. Когда госорган выполняет госфункции, на него можно подать в суд, и он ответит. Когда же это переносится на саморегулируемую организацию, с ней вообще ничего нельзя сделать. Возникает де-факто цеховая структура.
— А на других рынках тоже нужна либерализация? На страховом рынке например? Сейчас как раз обсуждается, отменять или нет ограничения на доступ нерезидентов...
— Мы уже сделали большую ошибку в 1993 году, когда закрыли дорогу в Россию иностранным банкам. И значительная часть наших кризисов — следствие этого решения. Практика показывает, что тот сектор, который мы вот так "защищаем", развивается неэффективно. Я думаю, что нет никаких разумных аргументов в пользу того, чтобы не допускать иностранных страховщиков в Россию. Говорят, что деньги будут уходить из страны, но они и так уходят — через перестрахование.
— Ваш комитет собирается оформить те общие принципы, о которых вы рассказали, в виде законопроектов?
— Мы обсуждали наши собственные инициативы. Но надо понимать, что мы все пока еще новички в области законотворчества. У нас в комитете, по-моему, даже ни одного бывшего депутата нет. Мы хотим более глубоко войти в процесс и получить некоторые профессиональные навыки. И, может быть, где-то с осени начать выдвигать конкретные инициативы.