генеральный директор Казанского вертолетного завода (КВЗ)
"Про госзаказ мы забыли"— Как вы оцениваете состояние отрасли в целом?
— Как очень сложное. Правда, нам, например, остался неплохой задел, доставшийся от советских времен, и мы работаем — в первую очередь на внешнем рынке — за счет модернизации и модификации базовых моделей. Но не хватает денег на развитие. В России объем финансовых ресурсов всех банков (без Сбербанка) составляет $2 млрд. Если разделить эти деньги на десять основных отраслей, то авиастроителям достанется $200 млн. А если условно разделить эти деньги на примерно 60 основных предприятий и КБ авиапрома, каждый получит мелочь, а вертолетостроители — копейки. Раньше отрасль развивалась за счет планового хозяйства. Сегодня про госзаказ мы забыли. На Западе в авиапроме каждые 10-15 лет происходит переоснащение производства. А стаж работы нашего оборудования — 25-35 лет.
— У КВЗ есть инвесторы?
— С этим сложно. Конечно, одни за одной создаются федеральные целевые программы развития гражданской авиатехники. Но для их воплощения нет финансовых ресурсов, так что из каждой предыдущей программы вычеркивают все новые самолеты и вертолеты, средства ужимают, сокращают. Есть инвесторы, но какого плана --те, что хотят застраховать свои вложения, купив акции завода. Но что сейчас происходит? В 2000 году вышел закон об авиационной деятельности, по которому на акционерных предприятиях авиапромышленности доля иностранного капитала не должна превышать 25%. И в совете директоров иностранцев не должно быть. Получается, что иностранец не может контролировать свои вложения и не может участвовать в деятельности АО. В период 1996-1998 годов у нас было достаточное число иностранных совладельцев. После выхода закона мы вынуждены были поменять устав, ограничить количество иностранцев и даже выкупить у них определенную долю. В результате их пакет с 28% (в том числе и через номинальных держателей) сократился до 2-3%. Получается, что российские банки не вкладывают в авиапром деньги, а иностранцам делать вложения не дает закон. И круг замкнулся.
— Что же делать?
— Жизнь заставила искать новые формы деятельности. Например, мы никогда не занимались ремонтом вертолетов. А тут взялись за ремонт, получили лицензию, организовали техцентр для подготовки и переподготовки персонала. Это теперь на нас глядя другие заводы начали что-то подобное делать, а несколько лет назад мы были единственными. И в год пропускали до тысячи специалистов, потому что закрылись такие центры на Украине и в Бишкеке, а в России их не было.
— Почему на заводе было создано собственное КБ? Ведь существует "законный" разработчик, МВЗ имени Миля...
— В 1992-1993 годах, когда рухнул как внутренний, так и внешний рынок и промышленные предприятия в этой стране стали не нужны, мы поняли, что с одним вертолетом Ми-8, хоть он и великолепен, завод не выживет. Мы провели исследования и выяснили, что на рынке нужен легкий вертолет с полезной нагрузкой 1-1,5 тонны, взлетным весом 3,3-3,5 тонны, на шесть-девять человек. Мы пришли к тогдашнему руководству МВЗ с просьбой создать такую машину. Но мышление тех руководителей оставалось во временах, когда деньги выделяло государство, а им оставалось организовать проектирование и изготовление опытных образцов. И нам сказали: "Мы готовы, но стоимость проекта — более $600 млн". У нас таких денег, естественно, не было. Мы задумались о местных возможностях. В Казани есть филиал КБ Туполева, филиал КБ Илюшина, филиал Московского вертолетного завода, КБ "Сокол", хорошие выпускники Казанского авиационного института. А у нас уже была кое-какая прибыль, и, учитывая потребность в легком вертолете, мы создали свое КБ. Если бы его не было, мы бы каждый раз ходили в Москву и ни один контракт не выполнили бы в срок.
— Насколько прибылен КВЗ?
— Начиная с 1992 года мы работаем с прибылью. В 2001 году это около 800 млн рублей — до уплаты налогов. На поставку запчастей и комплектующих приходится 20% доходов. Экспорт составляет 90% реализованной продукции. С 1992 года на экспорт поставлено около 600 вертолетов. На внутренний рынок с 1995 года ушло где-то 30-50 штук.
— Каковы перспективы?
— Мы с 1995 года получили суммарную прибыль в $1 млрд. Но более 68% ушло поставщикам — то есть около $700 млн. Вот что такое вертолетостроение. За прошлый год мы одних налогов (бюджет, внебюджетные фонды, подоходный) заплатили более 700 млн рублей. Правда, те наработки, что у нас уже есть, если нормально работать, в течение трех-четырех лет дадут второй миллиард.
Интервью брал ШАМИЛЬ Ъ-ИДИАТУЛЛИН