Фестиваль "Золотая маска" представил публике постановку Воронежского камерного театра по пьесе Августа Стриндберга "Фрекен Жюли", претендующую на премию в номинациях "Лучший спектакль малой формы" и "Лучшая работа режиссера" — Михаила Бычкова. Однако главной удачей спектакля можно считать заглавную роль, исполненную прошлогодним лауреатом "Маски" Еленой Лукиных.
Михаила Бычкова в театральных кругах считают аккуратным интеллектуалом, продолжателем традиций русской реалистической школы, которую он пестует в созданном им Камерном театре, и мастером плетения психологических петелек и кружев. "Фрекен Жюли" — очередной образец этого тонкого жанра. Из пьесы сумрачного шведа Августа Стриндберга режиссер выветрил всю мистику, связанную со снами героини, тянущими ее вниз, с ее исковерканным прошлым и несуществующим будущим, и перевел проблему грехопадения графской дочки в исключительно социально-психологическую сферу.
Добрых два часа герои, фрекен Жюли (Елена Лукиных) и лакей Жан (Андрей Новиков), к которому она воспылала страстью, выясняют разницу между богатыми и бедными, мужчинами и женщинами. Сюжет при этом играет второстепенную роль, поскольку все понятно с самого начала. Как только главная героиня, стреляя глазками, появляется на сцене, их дальнейшие взаимоотношения с Жаном перестают вызывать какие-либо сомнения. В соответствии со знаменитым чеховским "правилом ружья, которое должно выстрелить", бритва в руках злодея появляется минут за двадцать до смерти героини, а задушенный безжалостным плебеем чижик — едва ли не лишний намек на участь его высокородной полюбовницы.При этом актеры умудряются не терять внимания публики на протяжении всего спектакля. Имея в своем распоряжении несколько стульев, патефон и резиновую лодку, которую во время любовной сцены Андрей Новиков яростно накачивает велосипедным насосом, они убедительно и на полном серьезе разыгрывают конфликт вековой давности.
В своем предисловии к "Фрекен Жюли" Стриндберг не без гордости сообщает, что ему удалось вывести новый характер, поступки которого научно и даже медицински мотивированы. Актеры добросовестно пытаются разобраться в хитросплетениях нервозно-истерического нрава эксцентричной графской дочки, которую мамаша-феминистка из принципа воспитывала как мальчика и передала ей свою ненависть к мужчинам. Но фрейдовские и социальные комплексы героини окончательно всех запутывают, так что ее совершенное в состоянии гипноза самоубийство представляется благом для всех.
Михаил Бычков перенес действие из Скандинавии конца XIX века в Германию 30-х годов, наполнив свой спектакль музыкой, напоминающей о модных берлинских кафе и стильных женщинах-вамп. Героиня Елены Лукиных как раз похожа на одну из этих роковых красавиц с густо подведенными загадочными глазами, гладко зачесанными волосами и змеевидной фигурой. Кухарка Кристина в исполнении Натальи Шевченко тоже точь-в-точь немецкая рыжеволосая фрау с грубоватыми манерами и набожной душою. Обе девушки говорят с нарочитым иностранным акцентом, по которому невозможно заподозрить, что они приехали из Воронежа. Эта режиссерская находка создает иллюзию западного лоска, но еще больше отдаляет ее от нашего здесь и сейчас.
Действительно, вряд ли в современном мире встретишь героиню, которая бы так мучилась только оттого, что переспала с собственным слугой. И вряд ли сегодня актуален вопрос, чья кровь чище — голубая королевская или плебейская, ровно как и утверждение, что мужчина сильнее женщины, сколько бы она ни пыталась доказать обратное. В замысле господина Бычкова, по крайней мере на первый взгляд, не обнаруживается сколько-нибудь ясного современного переосмысления тезисов женоненавистника Стриндберга. А без него спектакль, пусть даже безупречно сделанный, остается музейным артефактом.
МАРИНА Ъ-ШИМАДИНА