В рамках фестиваля "Золотая маска" на сцене Театра имени Маяковского Новосибирский театр музкомедии показал оперетту Ференца Легара "Граф Люксембург". Приманкой сработало имя постановщика, модного питерского режиссера Григория Дитятковского.
Григория Дитятковского театралы не то чтобы любят, но сильно уважают. Его репутация — это две премии "Золотая маска" (за "Потерянных в звездах" и за "Федру"); увы, не реализовавшееся кандидатство на пост руководителя питерского БДТ; жесткая режиссерская логика и трудный характер. Спектакли Дитятковского — радость интеллектуалов, соскучившихся по авансам собственной прозорливости и догадливости. В "Потерянных в звездах" (оригинальное название пьесы Ханоха Левина — "Торговцы презервативами") они восторгались поэтичным режиссерским целомудрием. А в "Федре" Расина оценили музыку режиссуры и сразу пожелали Дитятковскому метнуться в оперу.
До оперы не дошло. Зато случился новосибирский заказ на оперетту — жанр особо контактный с самой потребляемой в провинции темой "уж замуж невтерпеж". Такая тема — канон любой оперетты. В отличие от оперы тут важен прохиндейский аспект: опереточные браки свершаются не на небесах, а в заземленном режиме хитростей и обманов, приносящих счастье бедным героям и горести богатым. Вот и промотавшийся жуир граф Люксембург поправляет материальное положение фиктивным браком с кабарешной певичкой Анжель, нуждающейся в титуле для официального замужества со старым князем Георгиевичем. Князь платит Люксембургу полмиллиона франков за конфиденциальность соглашения, скрепленного слепым поцелуем фиктивных брачующихся (у них завязаны глаза). Потом, само собой, "любовь нечаянно нагрянет", и граф, помешавшись на Анжель, добьет богатого патрона вероломством: подставит тому престарелую графиню Данкову.Ну да, тривиально. Но разыграть можно. Особенно если сперва подчеркнуто запутать, а затем раскрутить интригу. Если увлечься превращениями жуира в трепетного воздыхателя, а вульгарной певички — в этакую возвышенную Татьяну Ларину. Но режиссеру такие подробности явно не по душе. Он резиной растянул диалоги, а в музыкальные номера вмешиваться не стал. И оперетта превратилась в КВН с музыкой.
Вот граф Люксембург (Алексей Милосердов) медленно цедит: "Дружи-и-и-ще, я влюблен, как гимнази-и-ст". И слышит медленное: "Это потому-у-у, что ты первый раз любишь только одну-у-у". А вот уже и сам дружище-художник (Дмитрий Суслов), сажая натурщицу в позу Венеры, получает врастяжку: "Ты только жени-и-ись на мне. Я тебе все по-о-озы изображу-у-у". Прямо обхохочешься. При том, что все герои в черно-белых униформах говорят постными голосами, а поют затрапезнее клубной самодеятельности.
Вместо танцев с канканом грузный миманс с зонтиками вяло гребет слева направо и наоборот. А вместо сцены — какой-то ломоть, пересеченный из угла в угол массивной белой колоннадой (тыловой простор сценографу Владимиру Фиреру показался ненужным).
Фирменный свет Глеба Фильштинского, пожалуй, единственное, что, словно крем-лифтинг, подтянуло дряблую провинциальную скуку к современному зрелищу. Помимо колосниковых и боковых прожекторов Фильштинский придумал хоровод маленьких лампочек-звезд. Огни их, блуждая над сценой, включались куда исправнее визгухи Анжель (Вероника Гришуленко), зануды Люксембурга, хрипатого князя Георгиевича (Виктор Состин) и орущего как с похмелья хора. Отчего оперетта показалась написанной, пардон, не Легаром, а Дунаевским, автором популярной песни про "любовь нечаянно нагрянет". Вот вам и весь "Люксембург".
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ