|
Мертвое дело |
 |
| Денег, которые город выделяет на поддержание кладбищ в порядке, хватает только на центральные аллеи и хозяйственные постройки |
Подобное случалось и раньше, и причины понятны. Доходы похоронных структур связаны с наличием свободных, а тем более престижных мест для захоронения. И коли так, почему бы не продавать одно и то же место по несколько раз? А вот в России свободного места на кладбищах больше, чем думают многие. Только вот доходы кладбищенского бизнеса с этим не очень соотносятся.
Потерянная земля
С 1996 года площадь московских кладбищ выросла на 235 га и сейчас составляет 1600 га. До 2010 года общую площадь кладбищ планируется довести почти до 2000 га, то есть ежегодный прирост кладбищенских земель составит около 40 га. Как нам сообщил Анатолий Прохоров, директор ГУП "Ритуал", в ведении которого находятся 62 кладбища муниципального подчинения, сегодня гектар кладбища обходится с учетом стоимости земли — она покупается у области — и обустройства (дренаж, помещения, электроэнергия, дороги) примерно в $1 млн. Таким образом, стоимость прироста кладбищ составляет примерно $40 млн в год.
Затраты немалые. Кроме того, при этом зачастую выводятся из оборота земли, пригодные для возделывания. В нынешней ситуации они, скорее всего, все равно не нашли бы лучшего применения. Но кладбища строятся навечно, а значит, на сельхозугодьях, отданных под захоронения, можно ставить крест.
Российские кладбища приобретают гипертрофированные размеры. Например, Новокосино, где находится Николо-Архангельское кладбище, давно называют районом живых и мертвых: на 70 тыс. жителей района — 1,5 млн захоронений. И эта проблема типична именно для России. В развитых странах она практически решена (не так, конечно, как это сделали сотрудники SCI). Там не забывают о двух важных вещах — об учете и о правильном ведении кладбищенского хозяйства.
Грамотно налаженный учет — это прежде всего наличие информации о количестве захоронений и месте каждого из них, что подразумевает составление геодезического плана-схемы (на нем указаны все могилы), перепись могильных надписей и их сверку с записями в кладбищенской книге. То есть речь идет об инвентаризации. А правильное ведение кладбищенского хозяйства предполагает освоение выделенных территорий интенсивным, а не экстенсивным методом, что позволяет предотвратить разрастание кладбищ. В России пока нет ни того, ни другого.
Нет учета, нет контроля
Без инвентаризации точных данных о заполненности кладбища быть не может, а на глазок определить ее невозможно: только старые московские кладбища, для которых инвентаризация является особенно актуальной, занимают площадь 860 га.
Первую в России инвентаризацию в 1989-1990 годах провело муниципальное предприятие "Ритуал" — на Пятницком кладбище. Говорят, что ее причиной стало исчезновение могилы одной исторической персоны. Проверка показала, что 6-7% могил на кладбище фактически бесхозные.
С 1990-го по 2000 год, пока шло финансирование, работы по инвентаризации ряда старых московских кладбищ вела геодезическая фирма "Квадр". Заказчиком выступало Городское управление охраны памятников (ГУОП), которому была необходима достоверная информация о захоронениях исторических лиц. Заодно решили провести полную перепись могил и составить карты кладбищ. За десять лет проверке подверглись Ваганьковское, Введенское, Новодевичье, Преображенское, Калитниковское, Кунцевское, Рогожское кладбища — всего 170 га. Собственно, полной инвентаризацией эту работу назвать нельзя, поскольку сверка книг учета захоронений с материалами натурных исследований не
 |
| Виктор Фирсов, заместитель директора фирмы "Квадр": "До 20% кладбищенского пространства используется неэффективно" |
Анатолий Прохоров, директор ГУП "Ритуал": Мы по мере возможности используем эти карты. Инструмент полезный, но наши ресурсы ограничены. Ежегодно на поддержание порядка на 1600 га город выделяет нам 24 млн рублей, то есть по 1,25 тыс. в месяц на каждый гектар. Этого только-только хватает на центральные аллеи и хозяйственные постройки. Но кое-что делать удается. На ряде старых кладбищ, Троекуровском, Кузьминском, Даниловском, Котляковском, Ваганьковском например, сносим ветхие хозпостройки, разгребаем свалки, там, где есть возможность, прирезаем за счет аллей новые места. Их мы предлагаем официально, но уже по свободным ценам. Скажем, на Троекуровском или Котляковском место можно получить за $500-1000, на Ваганьковском — за $2,5-4 тыс. Правда, для этого нужно разрешение мэрии: все-таки кладбища считаются закрытыми. Но приходится на это идти, чтобы заработать на развитие кладбищенского хозяйства. (По данным ГУП "Ритуал", всего в 2001 году по свободным ценам было реализовано мест для захоронений на 75,4 млн. рублей, затраты на их подготовку составили 60 млн.)
Впрочем, говорят, что деньги на закрытых кладбищах зарабатываются не только официально и в этом случае разрешение мэрии не требуется. Например, если пойти не в ГУП "Ритуал", а прямо на Ваганьковское, место под могилу можно, по слухам, купить примерно за $10 тыс. На прочих закрытых кладбищах дешевле, но все равно речь идет о тысячах долларов. Поскольку полноценной инвентаризации, результаты которой были бы представлены не в бумажной, а в компьютерной, удобной для поиска форме, ни на одном кладбище не проводилось и с учетом того, что свободные места там, как мы выяснили, имеются, слухи о теневых похоронах кажутся весьма правдоподобными. Причем свободное место можно и не искать, так как есть множество заброшенных могил. Руководитель похоронного бюро, пожелавший остаться неназванным: Мне приходилось листать кладбищенские книги — нередко попадались новые записи поверх затертых. Значит, на месте заброшенного захоронения произвели новое. Законом это не предусмотрено, и кто-то здесь неплохо зарабатывает.
В ГУП "Ритуал", естественно, сообщили, что договориться на находящихся в их ведении кладбищах о несанкционированном захоронении не получится. Действительно, в последнее время за руку в столице никого не ловили. Однако в 1996 году за получение взятки в размере $4 тыс. был задержан, а потом уволен руководитель Введенского кладбища. Стоит также упомянуть, что за последние два-три года петербургские РУБОП и УЭП арестовали директоров нескольких кладбищ, в том числе закрытых для похорон. Им были предъявлены обвинения во взяточничестве. Вряд ли кладбищенская ситуация в Москве сильно отличается от питерской.
Известен любопытный факт, косвенно свидетельствующий о том, что черный рынок ритуальных услуг действует: примерно 20% умерших москвичей не проходят по кладбищенским документам ГУП "Ритуал" (в прошлом году, например, из 123 тыс. смертей в этих документах были отражены 98 тыс.). Вероятно, часть из них находят последний приют на областных, неподотчетных "Ритуалу" кладбищах, но в любом случае налицо серьезный перекос.
Тем не менее в некотором приближении оценить теневую составляющую кладбищенского бизнеса можно (сюда помимо неофициальной продажи мест на закрытых кладбищах входит взимание мзды за решение вполне обыденных вопросов — например, предоставление на открытом кладбище места получше). Руководитель одного известного похоронного агентства уверен, что в целом оборот рынка ритуальных услуг в Москве составляет $50-60 млн. Из них вычтем $25-35 млн, которые приносят услуги и товары, реализуемые открыто. Получим в среднем $25 млн. Часть этих денег зарабатываются на земле, которой вроде как и нет.
Геодезия и картография
Справедливости ради отметим, что в необходимости проведения сплошной инвентаризации московских кладбищ не сомневается никто из официальных лиц. Более того, этот вопрос сейчас постоянно обсуждается на совещаниях комиссии по вопросам похоронного дела при департаменте потребительского рынка правительства Москвы.
Анатолий Прохоров: Именно сейчас этот вопрос приобрел актуальность. Дело в том, что к осени мы запустим автоматизированную систему, которая позволит формировать базу данных по захоронениям на наших кладбищах. Если правительство Москвы решит финансировать работы по инвентаризации, это будет очень кстати. Ведь помимо всего прочего к нам, как и к другим похоронным структурам, обращаются иностранные и российские граждане, которые просят помочь им найти могилу родственников. Пока это невозможно.
Выгода от инвентаризации очевидна. Ведь даже если окажется, что на старых столичных кладбищах неэффективно используется не 20% (оценка Фирсова) территории, а только 10%, Москва фактически получит 86 га кладбищенской площади. Естественно, на ее освоение потребуются немалые деньги. Но в любом случае оно обойдется дешевле, чем покупка земли и создание на ней с нуля новых кладбищ (86 га — $86 млн), тем более что общая площадь захоронений не вырастет.
Изыщут ли московские власти средства на инвентаризацию, пока неясно. Однако в начале марта на совещании в департаменте потребительского рынка, посвященном похоронным проблемам, министр Владимир Малышков объявил руководителям ГУП "Ритуал" и прочих профильных служб, что правительство Москвы готово тратить 300 млн рублей в год, лишь бы городские кладбища наконец привели в порядок.
И претенденты на эти деньги уже появились. Например, в ГУОПе, куда мы обратились с просьбой назвать примерную сумму освоенных в рамках инвентаризации средств, наотрез отказались с нами говорить — причем не только о сумме, но и вообще о проблеме в целом: "Скоро будет принято важное решение по этому поводу. Не хотелось бы этому помешать".
Однако кое-какую информацию о стоимости работ мы узнали и без ГУОПа. В 2000 году геодезические работы оплачивались из расчета 40 тыс. рублей за гектар; сегодня ГУОП вроде бы просит уже 200 тыс.
Почему ГУОП таится, понятно: на эти деньги есть и другие претенденты. Буквально на прошлой неделе московскому правительству и ГУП "Ритуал" свой проект инвентаризации предложил благотворительный фонд общественной поддержки интеллектуальной деятельности "Содействие", который возглавляет Алексей Сулоев, имеющий к тому же непосредственное отношение к Управлению ритуальных организаций и служб (УРОС) — самому крупному на сегодняшний день объединению похоронных компаний.
Конкуренты УРОСа тут же предположили, что эта инициатива связана с желанием подготовить почву для передачи ему кладбищенских площадей, которыми сегодня владеет "Ритуал". В принципе как в России, так и за рубежом переход госкладбищ в ведение коммерсантов не редкость. Однако в самом УРОСе нам сообщили, что новые кладбища ему в общем-то не нужны, поскольку оно уже имеет в управлении три в ближнем Подмосковье — Красногорское, Балашихинское и Фенинское.
Лукавит УРОС или нет, не столь важно. В любом случае подрядчика выберет конкурсная комиссия, которая будет оценивать реальные возможности претендента. А проект у "Содействия" действительно любопытный.
 |
| Алексей Сулоев, президент Благотворительного фонда общественной поддержки интеллектуальной деятельности "Содействие": "Карты кладбищ, особенно старых, где захоронены известные люди, можно было бы продавать у входа на кладбища, что увеличило бы их посещаемость, в том числе туристами" |
Впрочем, некоторые заинтересованные лица уверены, что столь дорогие изыски в России не нужны.
Виктор Фирсов: Дешевле было бы провести такие работы силами самого ГУП "Ритуал", поскольку оно является основным пользователем предмета инвентаризации. Им все равно необходима собственная геодезическая служба, которая на постоянной основе занималась бы изучением кладбищ на предмет благоустройства, а также осуществляла бы инструментальный контроль фактически выполненных строителями кладбищ работ. Я бы, кстати, мог помочь "Ритуалу" организовать такую службу, поскольку имею опыт инвентаризации и вертикальной планировки кладбищ.
Необходимо сказать, что сама по себе инвентаризация проблему интенсификации кладбищенского хозяйства решить не может. Здесь нужны изменения законодательного характера.
Кладбище и закон
Человека несведущего слово "интенсификация" в данном контексте может покоробить. Но, например, в развитых странах, где могилы в общем-то не являются неприкосновенными объектами, проблема разрастания кладбищ практически сведена на нет.
Кладбищенская территория может интенсивно работать двумя основными способами. Первый связан с семейными (или родовыми) захоронениями. Дело в том, что санитарный срок, по истечении которого в могилу можно хоронить следующего умершего, составляет примерно 15 лет. Если у семьи есть свой кладбищенский участок хотя бы на три могилы, то практически при любом внутреннем уровне смертности, за исключением одновременной гибели четырех человек и больше, он будет верой и правдой служить семье и 30, и 50, и 200 лет, никак не расширяясь. Таким образом, увеличение площади захоронений могло бы происходить только за счет одиноких людей, но таких и за границей, и в России, как правило, кремируют.
Вариантом первого способа является сооружение склепа, то есть полости под землей, выложенной водонепроницаемым материалом. В него можно ставить гробы не через 15 лет, а хоть ежегодно. Правда, по мере заполнения склепа (дерево в нем не разлагается) гробы придется заменить урнами с прахом.
Второй способ, который практикуется, например, в Германии,— аренда могилы на длительный срок, скажем на 25 лет. Если родственники умершего не продлевают аренду (а после первых 15 лет ставки резко увеличиваются), его останки изымаются, кремируются и передаются близким, а в освободившуюся могилу отправляется другой умерший.
В России о могильной аренде говорить явно рано, но вот ограничение срока нахождения в могиле некремированных останков ввести было бы можно. Хотя сама кремация у нас не очень популярна, такой могильно-кремационный вариант захоронения мог бы и прижиться.
Впрочем, ни первый, ни второй способ кладбищенской интенсификации в России на законных основаниях применяться не может. Федеральный закон "О погребении и похоронном деле" от 1996 года устарел уже в момент принятия, а единственное его достоинство — то, что он определил неприкосновенность территории захоронения, то есть кладбище не может быть перенесено или уничтожено ни при каких обстоятельствах. Остальные вопросы в нем прописаны из рук вон плохо.
Именно по этой причине ни ГУП "Ритуал", ни любое другое предприятие, в ведении которого находятся кладбища, ничего не может сделать даже с теми могилами, на которых нет опознавательных знаков. А ведь они занимают площадь 50 га только на старых московских кладбищах.
Зарезервировать площадь под две-три могилы в одном месте, то есть фактически создать место для семейного захоронения, а тем более построить склеп тоже не получится. Про семейные захоронения в законе упоминается, но не указаны реальные механизмы их создания. Хочешь могилу? Только после смерти. В итоге могилы приходится копать чаще, что и приводит к росту кладбищенских площадей. А благоустроить должным образом большие кладбища средства, само собой, не позволяют. Виктор Фирсов: Такие крупные объекты, как кладбища, нельзя создавать без вертикальной планировки с учетом возможных работ по отводу излишних поверхностных вод с той или иной территории. Мне говорят: мы проводим такую работу. Значит, плохо проводите. По крайней мере на большей части существующих кладбищ этот вопрос не решен. (Зато есть еще одна возможность для заработка: место на открытых кладбищах предоставляется бесплатно, но если хочешь посуше, на пригорочке — плати.) Кроме того, родственников часто хоронят на разных кладбищах, что является одной из причин захламленности многих могил: общее семейное захоронение посещают, а значит, и убирают чаще.
Правда, ГУП "Ритуал" проработал юридическую схему предоставления человеку места на кладбище заранее, при жизни (услуга как бы оказывается с отсрочкой выполнения). Речь идет именно о семейных склепных захоронениях, и как раз на прошлой неделе московские власти одобрили эту схему. Но поскольку в законе такая возможность не прописана, схема пока будет применяться локально — лишь на нескольких кладбищах.
Изменить закон хотят многие. Например, недавно созданная Корпорация руководителей похоронных предприятий (общественная организация, в которую вошли руководители похоронных структур 50 регионов России) сейчас собирает соответствующие мнения и пожелания по всей стране.
Сергей Рожков, координатор Корпорации руководителей похоронных предприятий: Работа предстоит большая, потому что в законе предстоит прописать элементарные вещи, которые повлекут за собой серьезные изменения. Что такое, например, могила — место захоронения или утилизации? Если захоронения, значит, можно будет хоронить в металлическом гробу, что сегодня запрещено. Если утилизации, значит, можно производить перезахоронение. А кладбищенская земля, она чья? Государственная? В этом случае государство должно отвечать за всю территорию, в том числе и за могилу, возможно взимая плату. Общественная? Тогда плату взимать нельзя. Ну и так далее, проблем очень много. Например, социального пособия, которое по закону должно компенсировать расходы на похороны, если их проводить по самому минимуму, все равно не хватает. Значит, нужно или увеличить размер пособия, или убрать из закона норму, что гражданин имеет право на бесплатные похороны. В июне в Новороссийске, кстати, состоится конференция, где будут обсуждаться вопросы, связанные с изменениями в законе.
Итак, Россия имеет шанс наконец-то сформулировать основы своей кладбищенской политики, что позволит, во-первых, экономить огромные деньги; во-вторых, уменьшить вывод земель из оборота; в-третьих, сделать похоронный бизнес более цивилизованным и прозрачным; в-четвертых, решить целый ряд социальных проблем.
Вот только инвентаризация, скорее всего, затянется лет на десять, а изменения в законе, может, и будут необходимыми, но наверняка недостаточными. До мертвых ли нашему государству — оно и с живыми-то пока толком разобраться не может.
АЛЕКСЕЙ ХОДОРЫЧ
|
