В 2016 году государство и один из его традиционно ключевых институтов развития Внешэкономбанк (ВЭБ), по сути, поменялись местами. Госкорпорации, долго использовавшейся в качестве спасательного круга для проектов в разных отраслях, самой потребовалась реанимация. Новый глава ВЭБа Сергей Горьков и его команда за год смогли серьезно изменить атмосферу внутри компании, но вот с накопленными за многие годы проблемами разобраться так и не удалось. Удастся ли в итоге восстановить институт и его роль для экономики, до сих пор вопрос.
Фото: Дмитрий Коротаев, Коммерсантъ / купить фото
В кризис, когда рыночные подходы перестают работать, значимую роль приобретают институты развития. Фактически через них государство стимулирует экономику и поддерживает наиболее уязвимые сферы бизнеса или конкретные предприятия, финансирует значимые инфраструктурные проекты. Однако один из ключевых российских институтов развития ВЭБ в 2016 году в этой роли фактически больше не выступал.
Госкорпорация активно играла роль спасателя еще с кризиса 2008 года: санировала "Глобэкс" и Связь-банк, финансировала олимпийские стройки, участвовала в решении проблем ряда стратегических предприятий, например концерна "Тракторные заводы", угольного холдинга "Сибуглемет", украинского Индустриального союза Донбасса. Все это привело к накоплению масштабных долгов, на начало года оценка необходимой поддержки ВЭБа доходила до 1,3 трлн руб.
Еще в конце 2015 года президент Владимир Путин прямо признал, что многие институты развития "превратились в настоящую помойку для плохих долгов". Спустя пару месяцев Владимир Дмитриев, возглавлявший ВЭБ более 12 лет, уступил место выходцу из Сбербанка Сергею Горькову. Именно его задачей стало спасение спасателя, и она оказалась очень непростой.
"ВЭБ напоминает большой танкер, который, чтобы остановиться, должен начать тормозить минут за сорок",— отметил один из партнеров госкорпорации. Сергей Горьков решительно изменил направление движения, но, похоже, не нажал на тормоз. Его команда сразу приступила к формированию нового ВЭБ 2.0, но почему-то начала, по сути, снаружи, а не изнутри. Вместо "стаканов" на входе в большое суровое здание ВЭБа, которые, как вспоминают сотрудники, пугали клиентов, поставили прозрачные турникеты. Полузаброшенное пространство под куполом на крыше, которое использовалось как склад, переделали в креативную лабораторию SkyLab, где проходят совещания, презентации, лекции. Часть первого этажа перестроили в столовую, чтобы не приходилось, как раньше, разогревать еду в микроволновках. Работал в этих обновленных условиях обновленный коллектив: ВЭБ расстался с 40% сотрудников, которые, по мнению руководства, не подходили под определение "лидеры перемен".
Оставшимся сразу определили корпоративные ценности: развитие, лидерство, партнерство, команда, честность и патриотизм. А также принципиально другие, чем раньше, задачи: новая команда решила превратить ВЭБ хотя бы частично в рыночного игрока. О новых масштабных проектах с участием госкорпорации, кроме спасения ее самой, в 2016 году ничего слышно не было. Зато топ-менеджеры ВЭБа много говорили о блокчейне, дизайн-мышлении и прочих "прорывных технологиях".
Новый образ госкорпорации, созданный за год Сергеем Горьковым, выглядит привлекательно. Однако за этим уже почти современным фасадом по-прежнему скрываются обломки и проблемы старого ВЭБа. Финансовое положение госкорпорации принципиально не улучшается. Риски те же, показатели качества активов, капитализации и доходности слабые. Несмотря на снижение объема кредитного портфеля и субсидии из госбюджета (150 млрд руб. в 2016 году), ВЭБ продолжает получать убытки. В 2017 году ему предстоит погасить около $2 млрд публичного долга, а бюджету — потратить на поддержку бывшего спасателя еще 150 млрд руб. В 2018 году — объем погашений $2,5 млрд, поддержка из бюджета может составить те же 150 млрд руб.
Таким образом, получается, что государство и ВЭБ поменялись местами. Произойдет ли обратная рокировка и станет ли госкорпорация вновь институтом развития, цель которого поддержка экономики,— вопрос открытый.