Дело в том, что Дума готовит к принятию во втором чтении очередной закон из пакета пенсионной реформы — "Об инвестировании средств для финансирования накопительной части трудовой пенсии в РФ". Именно этот документ и определяет, куда и кем будут размещаться пенсионные деньги — те самые 150 млрд.
Трехуровневая старость
 |
Накопительный принцип так или иначе доминирует в пенсионных системах всего мира. Российская модель впитала в себя опыт Швеции, США и Германии. Согласно уже принятым законам, система пенсий будет трехуровневой. Первая часть образуется из базовой суммы, одинаковой для всех,— 450 рублей. Вторая — страховая, размер которой будет зависеть от стажа работника. И наконец, третья часть — накопительная. Ее величина определяется исходя из накопленных в течение всего стажа средств, то есть зависит от величины заработной платы. Поступившие накопления будут учитываться на индивидуальном пенсионном счете работника. Именно в накопительной части заложены так называемые свободные деньги, которые должны инвестироваться с целью прироста. И от того, насколько грамотно будет организован этот процесс, зависит наша старость.
Особый интерес
Законопроект определяет механизмы размещения пенсионных денег, которые считаются самыми "длинными" инвестициями в экономике. Его подготовку правительство доверило Минэкономразвития. В декабре в первом чтении был принят вариант, согласно которому все пенсионные деньги, как и прежде, должны поступать в Пенсионный фонд России (ПФР). Агентом по размещению пенсионных денег также является ПФР. Пенсионный монополист направлял бы эти средства в управляющие компании, выбранные по конкурсу. Управляющие, в свою очередь, размещали бы их, отдавая предпочтение либо консервативным, либо рискованным проектам. Право выбора между формами инвестирования решено было предоставить налогоплательщику. Если он выбирает консервативный портфель инвестиций, полностью составленный из госбумаг, то может рассчитывать на государственные гарантии. Ставка на риск обеспечивает большую доходность и состоит их ценных бумаг российских и иностранных эмитентов. Согласно законопроекту, на зарубежный рынок может быть выпущено не более 20% пенсионных резервов страны.
Однако редакция законопроекта, принятая в первом чтении, многих не устраивала, в частности депутатов и участников финансового рынка. После первого чтения в Думе разгорелась борьба. Представители финансового рынка оценили возможные выгоды и решили бороться за "длинные" деньги всерьез. Они требовали учесть их "пенсионные" интересы ко второму чтению. Поэтому разработчики правительственных поправок решили, что распоряжаться частью многомиллиардных средств могут и представители частного рынка. Из всех претендентов — страховых компаний, инвестиционных фондов, банков и негосударственных пенсионных фондов (НПФ) — власти выбрали именно последний институт.
Рынок НПФ в нашей стране не слишком развит. Однако подкупает то, что статус этих организаций — некоммерческий, а значит, жесткая система государственного контроля за их деятельностью вполне сравнима с государственными гарантиями, которые предлагает ПФР.
Естественно, как только речь зашла о больших деньгах, частный пенсионный рынок привлек страховые компании, банки, промышленные и инвестиционные группы. За последние полгода они создали много новых НПФ, полумертвые участники рынка обрели новых учредителей. Кроме того, пенсионный бизнес вызвал интерес у иностранных компаний. Таким образом, рынок НПФ обрел сильных лоббистов в лице крупнейших отраслевых холдингов, и теперь они противостоят главному лоббисту страны главе ПФР Михаилу Зурабову.
Приватизация пенсий
Правительство в течение трех месяцев готовило поправки ко второму чтению законопроекта. Деликатность предмета заключалась в том, что, если разработчики включали НПФ в систему, концепция законопроекта менялась до неузнаваемости. Власти опасались, что если пенсионные деньги, являющиеся государственной собственностью, раздать частным лицам, то они будут разворованы, а отвечать перед пенсионерами придется государству. Если же частные фонды снова выбрасывались из законопроекта, то получался возврат к неэффективной монополии в лице ПФР. Золотую середину найти так и не удалось. В итоге правительство в Думу вообще ничего не отправило. Скорее всего, на его решение повлияли предложения Михаила Зурабова, который считает, что механизмы участия НПФ в инвестиционном процессе должны быть прописаны отдельным законом. Интерес главы ПФР понятен: вряд ли закон для НПФ напишут быстро, и не исключено, что тогда частным фондам вообще не удастся потеснить монополию господина Зурабова.
Депутаты, в свою очередь, решили не дожидаться предложений правительства. Сейчас банковский комитет Думы готовит документ ко второму чтению, используя поступившие поправки от субъектов федерации, фракций, депутатов и участников рынка. Депутаты говорят, что тысячи поправок вполне хватит для подготовки законопроекта ко второму чтению. Эти поправки наделяют частные фонды и государство равными полномочиями, а значит, более 150 млрд рублей ежегодных инвестиций придется делить поровну.
Трудно поверить, что правительство отмолчится и так и не предоставит письменные предложения в главный закон пенсионной реформы. Но если так все и выйдет — что теоретически не исключено,— то пенсионная система страны будет, по сути, приватизирована. А это значит, что часть денег налогоплательщиков уйдет в частные фонды, за спинами которых стоят финансово-промышленные группы, а нам останется выбирать между государственными гарантиями, "надежность" которых доказана памятным дефолтом, и рисками российского финансового рынка.
 |
|
