Принятый на прошлой неделе Верховным Советом России Закон Российской
Федерации "О банкротстве предприятий" призван прежде всего установить на
законодательном уровне процедуру ликвидации убыточных и неплатежеспособных
предприятий. Обязательная государственная финансовая поддержка в соответствии
с законом предоставляется только тем несостоятельным государственным
(муниципальным) предприятиям, убыточность которых предопределена самим
государством. Это значит, что покрывать убытки, если таковые поставят
предприятие на грань банкротства из госбюджета будут только тем, кто
реализует свою продукцию по регулируемым ценам.
Таким образом, большинство убыточных на сегодняшний день предприятий, имеющих
к тому же серьезную кредиторскую задолженность, автоматически становится
кандидатами номер один на применение к ним процедуры принудительного
банкротства, как только закон вступит в силу.
Однако печальная перспектива быть ликвидированным в связи с признанием
банкротом нависла не только над заведомо неплатежеспособными государственными
предприятиями. Любые хозяйствующие субъекты (включая
граждан-предпринимателей), неспособные в течение трех месяцев с момента
наступления сроков платежей расплатиться по своим обязательствам могут по
воле своих кредиторов и решению арбитражного суда быть признаны
несостоятельными и подвергнуты принудительной ликвидации. К сожалению,
законодатель не предусмотрел, какие правовые последствия повлечет за собой
"ликвидация" гражданина-предпринимателя, помимо лишения его патента на право
заниматься хозяйственной деятельностью. Однако можно предположить, что данный
вопрос будет рассмотрен Верховным Советом в процессе работы над новым
Уголовным кодексом.
В соответствии с законом ключевая роль в принятии решения о банкротстве
конкретного предприятия принадлежит арбитражным судам. Они принимают вердикт
о возбуждении производства по делу о несостоятельности, утверждают
арбитражных и конкурсных управляющих, то есть своего рода государственных
руководителей-"ликвидаторов", рассматривают по существу всю массу
бухгалтерской документации несостоятельного предприятия, принимают решения о
признании его банкротом и пр. Большой объем новых полномочий, возложенный
законом на арбитражные суды, предполагает глубокий анализ ими хозяйственной
деятельности предприятий, что, при существующей загруженности арбитражных
судов, не могло не вызвать определенного противодействия такому расширению их
функций с стороны самих судов.
В законе это противодействие нашло свое отражение в том, что решение о
проведении процедуры банкротства коммерческих банков может быть принято
арбитражным судом только после того, как Центральный банк лишит банк лицензии
на право проведения банковских операций. Таким образом, ЦБ фактически
предрешает вопрос о банкротстве банка, снимая тем самым часть ответственности
с арбитражного суда в случае неправильного решения последнего.
Можно предположить, что предоставление Центральному банку России права
фактически до принятия решения арбитражного суда предопределять судьбу
коммерческих банков, явилось той небольшой уступкой органам арбитража, на
которую пошел законодатель с целью хоть как-то уменьшить груз
ответственности, ложащийся на арбитров в связи с принятием ими решения о
банкротстве.
Вообще же, готовность органов арбитража к выполнению возложенных на них
законом функций, вызывает серьезные сомнения. Система арбитражных судов
находится сейчас в стадии реформирования, испытывает недостаток
квалифицированных кадров, соответствующих рангу суда помещений и материальных
средств. К тому же отсутствует и надлежащее правовое обеспечение.
Предприниматели еще не забыли то недалекое прошлое, когда из-за неспособности
арбитражей оперативно рассматривать хозяйственные споры обращение с иском о
взыскании ущерба расценивалось как бесполезная трата времени: к моменту
исполнения решения инфляция превращала сумму иска в смешную величину. Имеются
основания предполагать, что подобная ситуация может повториться и в случае
подачи заявления о признании должника банкротом.
Стоит обратить внимание и на тот факт, что "Вестник Высшего арбитражного суда
Российской Федерации", в котором в соответствии с законом должны
публиковаться объявления о принятии решения о признании банкротом или о
проведении конкурса желающих принять участие в санации предприятия, даже не
включен в российский каталог газет и журналов. Иными словами, сейчас его
просто нет, а когда он будет — неизвестно.
Принятый закон достаточно жестко урегулировал также процедуру добровольного
банкротства предприятия, проводимого без обязательного контроля со стороны
арбитражного суда. Действующие ныне нормы закона "О предприятиях и
предпринимательской деятельности", описывающие порядок прекращения
(ликвидации) предприятия вообще, а не только в случае его банкротства, не
слишком содержательны и представляют благодатную почву для "своевременной"
ликвидации неплатежеспособных и других не уверенных в себе коммерческих
предприятий их хозяевами. Например, никто не может помешать некому
предпринимателю задолжать различным контрагентам круглую сумму денег,
перевести ее в надежное место, а затем вполне законно ликвидировать свое
товарищество с ограниченной ответственностью, не дожидаясь предъявления
претензий со стороны незадачливых кредиторов.
Теперь в законодательстве появились определения таких действий руководителей
и собственников предприятий, как умышленное и фиктивное банкротство,
расцениваемое в большинстве стран как уголовно наказуемый поступок.
ПАВЕЛ Ъ-ИВЛЕВ