Я представил Гитлеру проект. На него, казалось, произвела особенное впечатление галерея: вдвое длиннее зеркальной галереи в Версале! Глубокие оконные ниши должны были придавать освещению мягкость и создавать приятное ощущение — это я подсмотрел в Большом зале дворца Фонтенбло.
Зал для заседаний кабинета министров также ему вполне понравился, но никогда им в дальнейшем не использовался по прямому назначению. Кое-кто из министров просил меня по крайней мере показать им "их" зал. Гитлер давал разрешение, и бывало, кто-нибудь из министров несколько минут молча стоял у "своего" кресла, на котором он ни разу не сиживал, и взирал на папку из синей кожи, на которой золотыми буквами было вытиснено его имя.16 июля 1945 года Черчилль попросил показать ему здание канцелярии. А вскоре здание было снесено. Камни и мрамор пошли на мемориал славы русских в Трептов-парке.
Как и Гитлер, я ощущал себя архитектором. Политические события меня не касались. Я всего лишь создавал для них по возможности величественные кулисы.