С момента становления нефтяной отрасли в конце XIX века и до начала 1970-х годов США были в ней основной силой. Даже в середине 1960-х США добывали больше нефти, чем все страны ОПЕК, вместе взятые. Однако центр мировой нефтедобычи перемещался на Ближний Восток, и вместе с ним перемещался и центр силы в отрасли. Эмбарго 1973 года символически зафиксировало этот переход, и с этого момента США перешли к борьбе за энергетическую независимость от ближневосточной нефти и от ОПЕК в целом. Но в конце 2000-х годов благодаря развитию новых технологий добычи нефти из сланцевых залежей и низкопроницаемых коллекторов (tight oil) США получили шанс изменить ситуацию, не просто снизив свою зависимость от импортной нефти, но и получив серьезное влияние на мировой рынок.
ОПЕК же оказалась перед вызовом, с которым не сталкивалась с 1982 года, поскольку картель был вынужден реагировать не просто на снижение потребления, но и на появление большого количества нефти из других источников. Тогда, в 1982 году, Саудовская Аравия взяла на себя роль балансира рынка, пытаясь поддерживать цены, из-за чего в итоге понесла огромные экономические потери. В 2014 году Эр-Рияд не повторил прежней ошибки, вместо этого сразу начав ценовую войну — увеличив объемы добычи и снижая цены.
План, очевидно, заключался в том, чтобы выдавить с рынка нефть с более высокой себестоимостью, и прежде всего сланцевую нефть из США. Этот подход опирался на оценки, тогда общепринятые в отрасли, согласно которым снижение цен ниже $90 за баррель уже вынудит часть сланцевых производителей сократить добычу, а снижение ниже $60 за баррель (что рассматривалось как маловероятный сценарий) — вообще убьет американскую сланцевую отрасль. При этом учитывался важный аспект, который отличал ситуацию 2014 года от положения вещей в 1982 году: для поддержания добычи, не говоря уже о ее наращивании, сланцевым производителям нужно постоянно бурить тысячи скважин в месяц. Если же ценовая конъюнктура неблагоприятна, новые скважины не будут буриться, что через некоторое время приведет к снижению добычи. Иными словами, сланцевая скважина существенно отличалась от платформы на шельфе Северного моря, которая, будучи однажды поставлена, будет добывать нефть вне зависимости от цены на нее.
В итоге фактически страны ОПЕК в период начавшегося падения нефтяных цен стали не снижать предложение на рынке, а увеличивать его, тем самым подталкивая цены к дальнейшему падению. Помимо прочего, такая стратегия объяснялась стремлением производителей сохранить доходы от нефти, увеличивая объемы продаж. В результате, однако, потери понесли все производители, причем намного большие, чем ожидалось, поскольку американская сланцевая отрасль оказалась гораздо более устойчивой к снижению цен, чем представлялось изначально. Американские производители урезали расходы и существенно повысили эффективность, сократив расходы на бурение на 15–20%. Все же после того, как цены на нефть опустились ниже $60 за баррель в январе 2015 года, бурение в США существенно сократилось, и после апрельского пика в 9,6 млн баррелей в сутки (лучший показатель с 1971 года) добыча в США стала снижаться, постепенно опустившись до текущего уровня 8,6 млн баррелей в сутки. Причем при ценах в диапазоне $45–50 за баррель добыча в США стабилизировалась, а при ценах выше $50 за баррель проявляет тенденцию к росту.
Страны ОПЕК, если и одержали победу, то «пиррову», поскольку при текущих ценах на нефть большая часть стран картеля не может сбалансировать свои бюджеты. Запустив маховик ценовой войны, Саудовская Аравия в итоге снизила цены до гораздо более низкого уровня, чем изначально ожидалось. В январе 2016 года цены упали ниже $30 за баррель на опасениях, что Иран после ядерной сделки и снятия санкций сможет нарастить добычу и выбросить на рынок новые объемы нефти. При этом на рынок по-прежнему давят огромные запасы, накопленные в 2014–2015 годах: в третьем квартале 2016 года коммерческие запасы нефти в странах ОЭСР были на 13%, или на 500 млн баррелей, выше уровня начала 2014 года. Запасы нефти, хранящиеся в танкерах, больше на 17,5%, или 159 млн баррелей.
В этой ситуации страны ОПЕК сейчас пытаются договориться о снижении добычи, намереваясь привлечь к соглашению и страны вне картеля, прежде всего Россию. Но такой договоренности трудно достичь, и не только из-за неизбежных споров внутри ОПЕК о распределении квот, осложненных политическими разногласиями между Саудовской Аравией, Ираном и Ираком. Ситуация такова, что любой существенный шаг ОПЕК, который приведет к росту цены, повысит возможности американских нефтекомпаний по наращиванию добычи, что может вызвать новый виток ценовой войны. Таким образом, мировой нефтяной отрасли еще только предстоит найти ценовой уровень, который будет сравнительно приемлем для всех основных игроков. Но в любом случае этот стабильный уровень цен будет значительно более низким, чем в 2007–2013 годах. И, не исключено, окажется таким же продолжительным, как и в 1986–2000 годах.