В Концертном зале им. П. И. Чайковского Мужской балет Валерия Михайловского показал московскую премьеру балета "Взгляд со стороны". Посмотреть на мужчин, танцующих на пуантах балеринские партии, пришли преимущественно женщины.
Программы Мужского балета традиционно делятся на две половины. Первая, патетическая, рассказывает о чем-нибудь красивом и трогательном: творчестве, любви, непонимании, одиночестве, избранности. Хореография в этой части обычно беспомощная, исполнение пафосное до комизма, но смеяться все же неловко, потому как видно, что люди танцуют о своем, наболевшем. Вторая, комическая, когда мужики, прилично владеющие пуантной техникой, преуморительно разыгрывают фрагменты классических шлягеров, обычно искупает претенциозное занудство первой.
Американский хореограф Кристофер Флеминг (Cristofer Fleming) ни на йоту не отступил от привычной композиции, подразделив свой "Взгляд со стороны" на два отделения, никак между собой не связанных. "Отражение себя" — что-то про дождь, который, "подобно бриллиантовому драже, орошает по законам балетной хореографии выстроенный Петербург". К счастью, графоману-либреттисту противостоит грамотная хореография ремесленника, не один год протанцевавшего в труппе Джорджа Баланчина. Неоклассический балет Флеминга разделен на динамичные фрагменты: жизнеутверждающие антре и кода на музыку Вивальди построены в соответствии с музыкальным каноном; настроенческие дуэты с пуантной партией избавлены от лирических соплей; разнообразные соло под перезвон колоколов или ритм ударных — шутливые, неврастеничные, элегические — выгодно подают достоинства танцовщиков. В меру технично, в меру стройно. Чувства меры не хватило лишь руководителю труппы. В своем соло Валерий Михайловский надрывался по всем правилам эйфмановского театра, в котором начинал карьеру: заламывал брови, таращил глаза и разевал в немом крике рот. К тому же 49-летнему танцовщику уже не стоит выходить на пуантах в облегающем комбинезоне.Другое дело — на пуантах в женском платье. Во втором отделении в роли Жизели он был неотразим — тут уместна и мимика крупного помола, и корявость безразмерных стоп, и жилы ног. Особенно рядом с благообразным маленьким Альбертом (Артур Боряев) и очаровательным херувимом Гансом (Алексей Кульпин). Классическое попурри (нарезка из "Коппелии", "Щелкунчика", "Спящей красавицы", "Жизели" и "Лебединого") было названо "Абонементом" и приписано тому же хореографу Флемингу — вероятно, из-за идеи связать разные фрагменты сквозными персонажами. Таковыми были выбраны Жизель и влюбленный в нее Ганс. Идея не сработала: переходы выглядели надуманными и сляпанными наспех. Лучшими эпизодами оказались начало "Жизели" со знаменитым гаданием на ромашке и бесподобный дуэт из "белого" акта "Лебединого", превращенный Валерием Михайловским в трио ревнивого, но простоватого Злого гения, тинейджера Ганса и старой ханжи Одетты, умело флиртующей с двумя поклонниками одновременно. Каскад лукавых находок, вроде той, когда Злой гений кружит в обводке задравшую ногу лебедицу, а Ганс семенит следом, стараясь взглянуть в лицо девицы и постоянно упираясь взглядом в промежность, дорогого стоит.
Но, вероятно, пик популярности Мужского балета уже позади. На новую программу собралось не более трети зала. Преобладали дамы бальзаковского возраста. Они явно настроились на высокий лад, а потому негодующе оглядывались на громкий, но одинокий хохот корреспондента Ъ, ободрявшего таким способом забавные пародии на ухватки классических прим и штампы академического балета. Тетеньки просто не поняли, что в Мужском балете тоже шутить умеют.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА