"Деньги" продолжают следить за индивидуальными банкротствами граждан. На этот раз речь пойдет о семье из Котласа (Архангельская область), которая до последнего надеялась погасить кредиты, взятые на организацию пассажирских автоперевозок. Муж и жена платили по ссудам много лет, пока не оказалось, что они по-прежнему должны столько же, сколько и брали.
Личное банкротство — решение для тех, у кого не осталось другого выхода
Фото: Александр Миридонов, Коммерсантъ / купить фото
"Деньги" планировали рассказать историю банкротства семьи из Котласа с именами и фамилиями героев. Однако после выхода статьи "Город банкротов" они попросили об анонимности. Реакция котлашан на описание городских проблем оказалась довольно острой, и героиня материала решила избежать ситуации, когда их с мужем историю стали бы обсуждать земляки.
Екатерина (назовем ее так) — безработная, ее признали банкротом осенью 2016 года. Ей меньше 40 лет. Со всей семьей она живет в деревянном доме под Котласом. В пяти комнатах без дверей (денег на них нет), без обстановки разместились полностью парализованный муж Юрий (имя тоже условное) — инвалид I группы, также признанный банкротом в 2016 году, дочь и сын, родители мужа и друг семьи, который помогает ухаживать за Юрием. Всего семь человек.
Юрий, когда еще ходил, брал кредиты на бизнес, у супруги тоже были ссуды, которые они исправно погашали. Но несчастный случай поломал все планы и загнал семью в долговую яму. В деревню они перебрались не от хорошей жизни — окрестные села пустеют, но здесь дешевое жилье, и на своем хозяйстве легче выживать без работы. Юрий не стал разговаривать с "Деньгами" — у него сильные боли, особенно когда нервничает.
Бизнес на перевозках
Екатерина и Юрий поженились в 1995 году, потом родились долгожданные сын и дочь. Екатерина ухаживала за детьми, Юрий работал водителем. В начале нулевых госавтопредприятие в Котласе медленно умирало. Начался бум частного извоза — многие покупали пассажирские "газели". Так поступил и Юрий, став частным предпринимателем.
У него был пригородный маршрут в рабочий поселок Вычегодский, в 14 км от Котласа. Водители охотились за пассажирами наперегонки. "И Юрий решил взять что-то получше "газели". Я говорила — зачем? Но он прогрессивный, ничего не боялся",— рассказывает Екатерина. Сначала Юрий купил в кредит микроавтобус Volkswagen. Кредит под залог машины — примерно 1 млн руб.— он взял в Росбанке в 2002 году на пять лет. Позже приобрел еще один микроавтобус, а потом "пазик" — тоже в кредит на 1 млн и 1,5 млн руб. в местной лизинговой компании "Яркамп" и Собинбанке под залог техники. Все кредиты Юрий оформлял только на себя, кроме первого — в Росбанке, по которому Екатерина выступила поручителем: "Муж попросил, и я согласилась по доброте душевной".
Вскоре власти города решили пассажирские перевозки упорядочить. Новые условия многих водителей маршруток не устроили, Юрий же согласился. "Он рассчитывал расплатиться по кредитам быстро",— говорит Екатерина. Тех, кто проиграл конкурсы, местные власти разогнали, но они, по словам супруги, стали мешать остальным. "Юрию угрожали, собирались перед конечной остановкой на нескольких "газелях" и увозили всех пассажиров. Он, бывало, ехал на автобусе порожним",— рассказывает жена Юрия.
Бизнес в принципе шел, хотя и не так бойко, как ожидали супруги. Сильно ударил кризис 2008 года — как говорит Екатерина, "тряхануло". Муж, чтобы расплатиться с кредитами, занимал деньги у знакомых, брал новые ссуды. "Он крутился как мог, платил",— вспоминает Екатерина.
В том же году Юрий предложил жене купить новую машину — иностранную, за "500 с лишним тысяч". "Уговорил, взяли автокредит в "Росбанке", хоть кризис на дворе, а банк кредиты раздает",— говорит Екатерина. Юрий к тому времени реструктурировал первый свой кредит, по которому Екатерина была поручителем, на пять лет. Она к тому времени уже работала — торговым представителем в "Интро", вологодском дистрибуторе косметики и парфюмерии. "Мне по району нужно было ездить, без машины никуда",— вспоминает она. Екатерина зарабатывала около 20 тыс. в месяц, это были только ее деньги. "Всеми кредитами занимался муж, даже моими,— он платил по ним сам. Я никогда ими не занималась,— рассказывает она.— Но все равно все платилось, у мужа были просрочки, но он с банками сотрудничал, везде их возил".
Так продолжалось до 2010 года, когда произошла трагедия.
Инвалидность
Котлас расположен на слиянии двух рек — Северной Двины и Вычегды, местные любят отдыхать у воды. Летом 2010 года Юрий с женой, взяв катер, отправились на реку отмечать день рождения с друзьями. Катер сделал резкий разворот — со дна поднялся песок, вода стала темной. Казалось — глубоко. Юрий нырнул — и всплыл без сознания. В больнице Котласа определили: раздроблены три шейных позвонка. Врачи спасали ему жизнь неделю. "Меня в это время к Юрию не пускали, я ничего не соображала,— вспоминает Екатерина.— Я не понимала, что все серьезно, думала, он оправится". Юрий пролежал в реанимации полгода.
Когда состояние мужа стабилизировалось, Екатерина поехала в Петербург: "В один миг все перечеркнулось. Мне хотелось в монастырь съездить, по святым местам, очень плохо мне было". И тут Екатерине, по ее словам, стали названивать банки — город маленький, вести разносятся быстро. "Многие мужа уже похоронили, банки интересовались, как я деньги буду отдавать",— вспоминает она.
К тому моменту у Юрия, по словам его жены, было три кредита — в Росбанке, Собинбанке и "Яркампе", у самой Екатерины — два, оба в Росбанке (по одному из них она являлась поручителем). Вернувшись, Екатерина начала вникать в проблемы — подробностей о взятых ссудах она не знала.
Долг перед "Яркампом" оказался небольшим и был быстро погашен. Росбанк пошел на переговоры. "Я с ними встретилась, они сказали — хорошо, загонять вас в угол не будем. Возвращайте постепенно",— рассказывает Екатерина. Собинбанк же сразу подал в суд на досрочное погашение кредита. "Но они не звонили, не трясли",— говорит она. Суд в Архангельске в 2011 году удовлетворил исковое требование банка на 900 тыс. руб. Приставы забрали один из автобусов, но долг это не покрыло.
Мужа выписали и привезли в квартиру в Котласе — полностью обездвиженным. Супруги ютились на 43 метрах с двумя разнополыми детьми. Помогать ухаживать за инвалидом переехала мать Юрия — итого пять человек, места совсем не стало. Юрий три года спал на полу — поставить кровать для инвалида было некуда. Гулять его не выносили — пятый этаж, лифта нет, коляски — тоже.
Екатерина взяла на себя его бизнес — муж еще числился предпринимателем, у него оставались два автобуса, которые помогали выплачивать оставшиеся кредиты. Плюс Екатерина работала торговым представителем. Тогда она платила по всем ссудам — своим и мужа — около 100 тыс. руб. в месяц.
Разбирательства
Екатерина платила по кредитам около двух лет — до 2012 года: "Я на износ работала, кроме банков еще людям долги раздавала, кому Юрий был должен,— мне же с ними еще жить". Потом она "закрыла ИП" мужа — официально прекратила его деятельность как предпринимателя: "У меня была мысль обанкротить его как ИП, но меня отговорили — слишком дорого".
У Росбанка лопнуло терпение, через суд он потребовал погасить все кредиты мужа. И тут выяснилась интересная деталь. "У них черным по белому в договоре кредитования было написано: личная страховка на весь период кредитования Юрия включена в стоимость кредита",— недоумевает Екатерина. Из чего следует, что случай Юрия — страховой, а значит, по идее его кредитный долг должна покрыть СК "Согласие", страховщик по договору займа. Но страховой договор Юрий, по словам супруги, где-то потерял. Впрочем, Росбанк и страховщик свои экземпляры страхового договора в суде тоже не предъявили.
Росбанк в ответ на просьбу прокомментировать дело сообщил "Деньгам", что информацию о Юрии нашел, но "кредитный договор и все данные, касающиеся дополнительных услуг по клиенту, были переданы в пользу цессионария". То есть — СК "Согласие". "Соответственно, у банка в настоящий момент отсутствует возможность подтвердить или опровергнуть информацию о заключении договора страхования жизни и здоровья при заключении кредитного соглашения",— уточнила пресс-служба банка.
Пресс-служба СК "Согласие" сообщила, что найти страховой договор не может, так как для этого нужны данные по девяти параметрам, включая дату заключения договора, его вид, строк действия и т. д. "У нас в 2004 году страховая компания называлась по-другому — "Интеррос-Согласие", плюс к этому кредитным страхованием жизни также занимается наша дочерняя компания "Согласие-Вита". В какой из этих компаний был застрахован заемщик — непонятно",— пояснила пресс-служба.
Просрочка по кредиту была всего 20-30 тыс. руб. И мне год из пяти всего оставалось платить. Но они хотели забрать машину
В итоге страховка по кредиту Юрия его инвалидность не покрыла. Самой Екатерине ежемесячно нужно было платить за два кредита в Росбанке — по 8 тыс. и 11 тыс. руб. Она пыталась погасить в первую очередь залоговый кредит — на машину. Но деньги, внесенные за автокредит, раскидывались на обе задолженности. В итоге — просрочка по обоим кредитам.
Затем Росбанк потребовал немедленно погасить остаток автокредита — или последовала бы конфискация машины, которая на тот момент была "основным условием работы", говорит Екатерина, единственный на тот момент кормилец семьи. "Просрочка по кредиту была всего 20-30 тыс. руб. И мне год из пяти всего оставалось платить. Но они хотели забрать машину",— уверена она. Чтобы не допустить этого, Екатерина пошла на рискованный шаг: взяла в другом банке еще один кредит — под 42% годовых. Автокредит она погасила, но через суд снизила сумму пеней по нему за просрочку (банк пошел на мировое соглашение), а саму машину продала (нужно было вернуть долги мужа физлицам).
По второму своему кредиту на 300 тыс. руб. она также предлагала Росбанку погасить "тело" кредита, снизив сумму пеней. "Я позвонила им, мне говорят: у вас остаток по самому долгу — 40 тыс. руб., и пени — еще 240 тыс.,— рассказывает Екатерина.— Я говорю: ребята, я у вас пять лет назад взяла 300 тыс., платила, и теперь опять должна почти 300 тыс.? Как-то не по-человечески получается". Это был последний разговор Екатерины с банками: "Я перестала отвечать на звонки, уже не хотела слышать угроз". Росбанк иск по этому кредиту так и не подал.
У Юрия была еще одна надежда вернуть долг. В 2009 году пьяный молодой человек на машине сбил его отца на обочине. Суд хотел посадить его, но Юрий настаивать не стал. "Жалко его стало. Да и парень согласился возместить моральный ущерб",— говорит Екатерина. Однако заплатил он лишь 30 тыс. руб. По словам Екатерины, у них с Юрием на руках до сих пор есть исполнительный лист по взысканию с виновника происшествия 500 тыс. руб.: "Муж на эти деньги рассчитывал — расплатиться с банком". Супруги просили банки и суд сделать взаимозачет — в счет долга взять исполнительный лист. "Но никто не согласился. Почему? Тот хотя бы может работать, а мой муж — что с него взять?" — говорит Екатерина.
Решение о банкротстве
Екатерина, "закрыв ИП" мужа в 2012 году, ушла со своей работы. "Работать больше не могла, чувствовала себя как тряпка,— объясняет она.— Если чуть еще поработаю, просто людей ненавидеть буду". Долги за автобусы были выплачены, а сами они проданы — чтобы погасить оставшиеся долги перед знакомыми. Банки, решила Екатерина, пусть взыскивают долги через суд.
Родители мужа предложили продать свою дачу, а также квартиру, где жили Юрий и Екатерина (она была оформлена на внуков), и перебраться всем в деревню. В 2013 году они взяли дом за 2,5 млн руб. Вместе выживать легче: родители мужа — пенсионеры, у самого Юрия — пенсия 15-16 тыс. руб. Государство платит Екатерине пособие по уходу за инвалидом 1,4 тыс. руб.— а если она устроится на работу, лишится и этого. Семья обеспечивает себя сама: в хозяйстве есть куры, гуси, утки, кролики и козы. Рядом лес с грибами и ягодами.
Долги перед банками оставались такие: 650 тыс.— Собинбанку, 750 тыс.— Росбанку по солидарному кредиту Юрия и 300 тыс. по потребкредиту тому же банку у самой Екатерины. В 2015 году она решила банкротиться — подруга подсказала. Арбитражный управляющий Виталий Непеин запросил немного: 10 тыс. руб. с Екатерины (минимум по закону) и 5 тыс.— с Юрия как инвалида. "Мы решились, так как другого выхода не оставалось",— заключает Екатерина.