"Захир-шах любил заниматься с дамами"
21 марта, в праздник весны Навруз, в Афганистане ожидают возвращения бывшего короля Захир-шаха. Чего ждать от этого человека, лучше всего можно понять, ознакомившись с 40-летней историей его правления.
Постельный станок
"Насколько полковник с Катериной знаком, не держи пари с полковым попом",— гласит военная мудрость. В советские времена обязанности армейских священников поделили между собой замполиты и военные врачи. Вот с одним из таких многоопытных эскулапов в погонах я недавно и побеседовал. Немало интересных для меня деятелей недавнего прошлого было знакомо ему буквально до мозга костей.
— Вот, кстати, была у меня одна пациентка,— вспомнил вдруг доктор,— инвалид сексуального труда. Не проститутка, заметь, а инженер-конструктор.
Я удивился.
— Да-да,— подтвердил мой собеседник.— На своем оборонном предприятии участвовала в разработке и испытаниях станка для секса, облегчающего манипулирование женщиной во время соития. Вот ее пионерско-комсомольская психика и не выдержала высокой половой нагрузки. Они-то на самом деле сами ничего не придумали. Взяли западный образец и скопировали его. Только сделали все из титана.
— Для кого делали станок? — оживился я.— Для кого-то из политбюро? Или для генералов? И почему из титана?
— Титан взяли потому, что он легкий и прочный. Ведь станок-то ставили в самолет. А заказал этот Як-40 у нас шах, чтобы в поездках не расставаться с гаремом.
— Что за шах?
— Больная говорила: "Самолет — для шаха..." Врач задумался: — Имя забыл, черт! Слушай, а какой еще шах, кроме иранского, в 70-е годы был?
На следующий день я решил навести справки в "Авиаэкспорте". И вдруг неожиданность — ветеран этого внешторговского объединения сразу вспомнил об этой сделке: "Только продавали мы машины не иранскому шаху, а Захир-шаху — афганскому королю. Два Як-40. Но деталей я уже не помню. Лет-то сколько прошло!"
Машины эти производились на Саратовском авиазаводе, и тут я встретил совершенно ожесточенное сопротивление. Людей, имевших непосредственное отношение к выпуску "Яков" для короля, неожиданно охватила массовая амнезия. Что эти самолеты делались у них, они не отрицали, но вот какие именно — забыли начисто. Но здравомыслящего ветерана найти все же удалось. "Да, был, конечно, 'гаремный' вариант,— признался он, получив твердое обещание не разглашать его имя.— 'Гаремный' — условное название, какого-то особого места для женщин там не было. Салон делился на две части — кабинет и спальня. Ну, кровать там и все прочее. Вы на мужиков не обижайтесь. Задание было особой важности и секретности, особенно от жен".
Ни чертежей станка, ни его фотографий, как мне сказали, в заводском архиве не нашли. Но мне к тому моменту гораздо интереснее было другое: зачем советскому руководству понадобилось оказывать такое внимание какому-то королю?
Королевская ферма
Мохаммад Захир-шах стал королем Афганистана в 1933 году, после смерти отца Мохаммада Надир-шаха. Было ему в ту пору 19 лет. На его плечи легла непосильная ноша — голодная и нищая страна, которая по всем канонам политологии не должна была существовать.
"Страна географически разделена на регионы, не менее 20 народов, разные языки и религии,— рассказывал мне один из ведущих российских специалистов по Афганистану профессор Владимир Басов.— Разные части Афганистана тяготеют скорее к соседним странам, чем друг к другу. И только благодаря международным условиям он сохранялся на географических картах. Это буферная территория, разделявшая сферы влияния России и Британии. Если бы они не договорились и не признали единого правителя этой территории, никакого государства там просто бы не было. И каждый правитель, чтобы удержаться у власти, должен был тщательно соблюдать баланс интересов великих держав".
Предшественники Надир-шаха жестоко поплатились за неумение балансировать. Правивший с 1919 года Аманулла-хан в конце 20-х слишком сблизился с советской Россией. В результате восстания он был свергнут, а его министры — повешены. Сместивший его в 1929 году Бачаи Сакао слишком явно защищал интересы англичан и в следующем году сам оказался на виселице. Семья воцарившегося Надир-шаха в это время находилась во Франции, где будущий король Захир-шах получил образование и набрался, как потом считали в Кабуле, ненужного правителю Афганистана европейского духа.
Однако на первых порах ничто не мешало молодому королю — он властвовал лишь формально, а на деле страной управляли братья его отца. На двадцатом году царствования Захир-шаха бразды правления вместе с креслом премьера перешли к его двоюродному брату Мохаммаду Дауд-шаху.
А король тратил все свое время на хобби — коллекционировал марки и собрал одну из лучших коллекций в мире. Но больше всего, как говорят бывшие советские дипломаты, "король любил заниматься увеселительными делами с дамами". Не было большим секретом, что на королевской ферме вблизи столицы регулярно проходили вечеринки, для которых приближенные монарха подыскивали на кабульских улицах симпатичных женщин. Правда, делалось это достаточно скрытно и без особого размаха. "Это ведь Афганистан,— рассказывал мне один из советских дипломатов,— нравы серьезные. Обидишь девушку — и получишь в кровники весь ее род. Это потом, к 1978 году, в Кабуле появилось до десятка тайных публичных домов. А король не был развратником в классическом смысле слова. Не было у него и никакого средневекового гарема. Это не соответствовало афганским традициям. Просто он любил окунуться в европейскую фривольность с французским душком".
Трон для двоих
В наследство Захир-шаху и Дауду досталась еще одна серьезная проблема, которую в Кабуле называли главным национальным делом. После англо-афганских войн XIX века основная афганская этническая группа — пуштуны, к которым принадлежала и королевская семья, оказалась в двух государствах — в Афганистане и Британской Индии. Пуштуны никогда не признавали раздела: воду нельзя разделить палкой.
Ситуация особенно обострилась в начале 50-х. В 1947 году, после предоставления независимости Британской Индии, пуштунские земли оказались в составе Пакистана, и в Кабуле считали, что их братья в соседней стране страдают под гнетом чужеродной буржуазии. Договориться об объединении пуштунов мирным путем не удавалось, а для выхода на тропу войны афганская армия была слишком плохо вооружена.
Дауд обратился за помощью к США. Но американцы, сделав ставку на Пакистан, тем самым толкнули Дауда в объятия СССР. В 1955 году в Кабул прилетели Хрущев и Булганин, после чего начались поставки советского оружия, а афганские офицеры отправились на учебу в СССР и Чехословакию.
При этом Дауд продолжал балансировать между СССР и сменившими британцев американцами. Он говорил: "Пускай спички будут советскими, а сигареты — американскими". Зоной американских интересов считался афганский юг, а советские представители осваивали север страны. Бывший торгпред СССР в Афганистане Валентин Румянцев вспоминал: "Советский Союз предоставлял Афганистану кредиты и техническую помощь для строительства дорог, плотин, тоннеля под перевалом Саланг, для орошения земель. Позднее построили мощный завод по производству карбамида, его продукция шла в СССР. Особое место в сотрудничестве занимала геологоразведка. Наши геологи там работали очень активно — нашли газовые месторождения, откуда потом газ пошел в нашу Среднюю Азию, там же открыли нефть. Правда, эти месторождения тогда не эксплуатировались, и только теперь возник вопрос об их активном использовании".
Однако Дауд не забывал демонстрировать свою независимость. К примеру, в конце 1955 года советским представителям пришлось потратить немало времени и сил, чтобы вернуть восвояси бежавшего в Афганистан офицера КГБ. Этот капитан, служивший на афганской границе, в Термезе, по какой-то причине был посажен своим начальством под домашний арест. И ночью он пришел на пристань на Амударье, связал несколько досок и на них переправился на сопредельную сторону. Афганцы, несмотря на неоднократные обращения СССР, держали капитана под стражей до тех пор, пока не выжали из него все, что он знал.
Точно выбранная политическая линия позволила Дауду добиться от правительства Пакистана обещания разрешить пуштунскую проблему. Но в 1958 году в Пакистане произошел военный переворот, главным военным администратором страны стал генерал Айюб Хан. Пуштун по национальности, он не только перечеркнул все обещания прежней администрации, но и арестовал всех лидеров пуштунского движения в Пакистане. Дауд вновь обратился за помощью к США и вновь не получил положительного ответа.
Между Даудом и королем возникли серьезные противоречия. "Захир-шах в тот период склонялся к созданию конфедерации или тесного союза с Пакистаном,— вспоминал профессор Басов.— Мы были против и считали, что это игра Запада, оказывавшего влияние на короля через некоторых его приближенных". Дауд возражал против любых форм объединения, поскольку при этом терял власть. И премьер еще теснее начал сотрудничать с СССР. Новый курс Дауда испугал не только Запад, но и афганскую элиту. В начале 60-х премьер всерьез заговорил о преимуществах плановой экономики, о необходимости развития госсектора, и его отставка стала практически неизбежной. В 1963 году королевская семья решила, что страной должен руководить сам Захир-шах.
Так после 30 лет царствования король перешел к активному правлению. Как потом говорил Дауд, Захир-шаху было позволено начать новый цикл афганской истории.
Чем думают русские
"После кризиса 1963 года король начал демократический эксперимент,— вспоминал профессор Басов.— Была принята конституция, прошли выборы в парламент. Но Захир-шах был слишком мягким человеком для Афганистана вообще и для проведения задуманных реформ в частности. Он старался оставаться в тени, не поддерживал активно ни левых, ни религиозных радикалов. Парламент бушевал, премьер-министры валились один за другим, а он не слишком успешно пытался балансировать между всеми группировками".
Уже к концу 60-х стало очевидно, что король теряет контроль над ситуацией. Его и самого тяготило создавшееся положение. Как рассказывал переводчик советского посла, король как-то пригласил их на прогулку по Кабулу. Захир-шах вел машину сам (он всегда ездил именно так, без охраны) и, глядя в окно на окружающую нищету, вдруг сказал послу: "Я бы отдал власть, если бы был уверен, что тот, кто меня сменит, сможет накормить всех голодных".
Но началом конца Захир-шаха стали события апреля 1970 года.
"Левые,— вспоминал профессор Басов,— к столетию Ленина напечатали газету, в которой было стихотворение, посвященное юбилею. И в нем Ленина называли 'горном революции'. При этом был употреблен арабский термин, который применяется только для восхваления пророка Мухаммеда. Это был вызов исламистам. Те попытались заставить короля запретить левые организации и их издания. Муллы собирались около мечетей, направлялись к площадям и кричали, что левая опасность растет. А королевская семья не придумала ничего лучшего, как силой разогнать эти демонстрации. Мулл хватали, сажали в автобусы и вывозили за пределы Кабула. В глазах верующих это было непростительным поступком. В листовках и в проповедях в мечетях стали говорить, что король отступился от защиты ислама. Фетву, проклятие, ему не выносили. И хутбу, здравицу, в честь монарха в пятничной молитве продолжали читать. Это означало, что духовенство все-таки надеется найти взаимопонимание с королем. Но радикальные исламисты провели новую акцию. Они обрили лоб у собаки, чтобы сделать ее похожей на короля, написали на лбу кровью 'Захир-шах', чтобы никто не ошибся, и водили несчастное животное по улицам".
Очень серьезный удар король получил по вине советского руководства. И дело было отнюдь не в особых отношениях КПСС и НДПА. Официальная советская установка для афганских левых была четкой: "Развивайте демократию в рамках существующего строя". В советско-афганские отношения вмешался пуштунский вопрос.
В 1971 году в результате войны с Индией от Пакистана отделилась его восточная часть, ставшая независимым государством Бангладеш. Пуштунские националисты в Кабуле решили, что пришло время объединить нацию военным путем, пока Пакистан не оправился от поражения. Но Захир-шах не решился сам принять решение о начале войны и срочно вылетел для консультаций в СССР.
Ответ Москвы был однозначным: "Не надо расшатывать лодку. Сидите спокойно и соблюдайте нейтралитет". Один из высокопоставленных приближенных вскоре после возвращения спросил короля: "Так что же ответили русские, ваше величество?" Король в это время купался в бассейне. Захир-шах нырнул, показал из воды зад, похлопал по нему рукой, потом вынырнул и сказал: "Они вот чем думают, эти русские!"
Любимая позиция Захир-шаха
Один из советских дипломатов вспоминал: "В Кабуле распространилось мнение, что король не использовал благоприятный момент для решения главного национального дела и тем самым восстановил против себя офицерство". Опираться королю, собственно, было уже не на кого. Дауд не торопясь подготовил заговор в армии. Но вопрос о власти решался все-таки не в казармах и не на улицах, а внутри королевской семьи. Существует версия, что король заранее узнал от родственников о своем предстоящем смещении в 1973 году и послушно сыграл отведенную ему роль — выехал на лечение в Италию, прихватив самые ценные вещи, а потом якобы под давлением Дауда обменял свое отречение от престола на возможность воссоединиться с близкими в Риме.
Утверждали, что с тех пор он вел уединенный образ жизни, занимаясь собственным садом. Но на родине его не забывали.
"Когда после прихода к власти НДПА началась гражданская война,— рассказывал мне профессор Басов, работавший в то время советником ЦК НДПА,— на Захир-шаха выходили разные оппозиционные силы, которые хотели сделать его знаменем борьбы с красными и советским присутствием. Но король прекрасно понимал, что ни у одной из сторон нет явного преимущества, и предпочел занять излюбленную позицию — остался в тени. Потом наши дипломаты и спецслужбы пытались разыграть карту Захир-шаха. Понимая, что примирить режим НДПА и его противников-исламистов в Афганистане не удастся, мы пытались создать умеренный политический центр во главе с Захир-шахом, чтобы, опираясь на него, прекратить гражданскую войну. Но из этого тоже ничего не вышло. Скорее всего, король понимал, что нормализовать ситуацию без большой крови не удастся, и снова остался в стороне".
Время вновь разыграть королевскую карту пришло лишь через два десятилетия. Но позволит ли Захир-шаху здоровье играть роль, которая ему лучше всего удавалась за его долгую жизнь,— быть респектабельной ширмой для людей, которые твердой рукой будут управлять страной?
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ
Постельный станок
 |
| Дружба Захир-шаха с СССР крепчала день ото дня (слева направо сверху вниз): с Никитой Хрущевым, с Леонидом Брежневым, с Алексеем Косыгиным и с Николаем Подгорным. Закончилась она так. Вернувшись из Москвы, куда он ездил за помощью, шах купался в бассейне. Его спросили: "Так что же ответили русские, ваше величество?" Захир-шах показал из воды зад, потом вынырнул и сказал: "Они вот чем думают, эти русские!" |
— Вот, кстати, была у меня одна пациентка,— вспомнил вдруг доктор,— инвалид сексуального труда. Не проститутка, заметь, а инженер-конструктор.
Я удивился.
— Да-да,— подтвердил мой собеседник.— На своем оборонном предприятии участвовала в разработке и испытаниях станка для секса, облегчающего манипулирование женщиной во время соития. Вот ее пионерско-комсомольская психика и не выдержала высокой половой нагрузки. Они-то на самом деле сами ничего не придумали. Взяли западный образец и скопировали его. Только сделали все из титана.
— Для кого делали станок? — оживился я.— Для кого-то из политбюро? Или для генералов? И почему из титана?
— Титан взяли потому, что он легкий и прочный. Ведь станок-то ставили в самолет. А заказал этот Як-40 у нас шах, чтобы в поездках не расставаться с гаремом.
 |
— Больная говорила: "Самолет — для шаха..." Врач задумался: — Имя забыл, черт! Слушай, а какой еще шах, кроме иранского, в 70-е годы был?
На следующий день я решил навести справки в "Авиаэкспорте". И вдруг неожиданность — ветеран этого внешторговского объединения сразу вспомнил об этой сделке: "Только продавали мы машины не иранскому шаху, а Захир-шаху — афганскому королю. Два Як-40. Но деталей я уже не помню. Лет-то сколько прошло!"
Машины эти производились на Саратовском авиазаводе, и тут я встретил совершенно ожесточенное сопротивление. Людей, имевших непосредственное отношение к выпуску "Яков" для короля, неожиданно охватила массовая амнезия. Что эти самолеты делались у них, они не отрицали, но вот какие именно — забыли начисто. Но здравомыслящего ветерана найти все же удалось. "Да, был, конечно, 'гаремный' вариант,— признался он, получив твердое обещание не разглашать его имя.— 'Гаремный' — условное название, какого-то особого места для женщин там не было. Салон делился на две части — кабинет и спальня. Ну, кровать там и все прочее. Вы на мужиков не обижайтесь. Задание было особой важности и секретности, особенно от жен".
Ни чертежей станка, ни его фотографий, как мне сказали, в заводском архиве не нашли. Но мне к тому моменту гораздо интереснее было другое: зачем советскому руководству понадобилось оказывать такое внимание какому-то королю?
Королевская ферма
Мохаммад Захир-шах стал королем Афганистана в 1933 году, после смерти отца Мохаммада Надир-шаха. Было ему в ту пору 19 лет. На его плечи легла непосильная ноша — голодная и нищая страна, которая по всем канонам политологии не должна была существовать.
 |
Предшественники Надир-шаха жестоко поплатились за неумение балансировать. Правивший с 1919 года Аманулла-хан в конце 20-х слишком сблизился с советской Россией. В результате восстания он был свергнут, а его министры — повешены. Сместивший его в 1929 году Бачаи Сакао слишком явно защищал интересы англичан и в следующем году сам оказался на виселице. Семья воцарившегося Надир-шаха в это время находилась во Франции, где будущий король Захир-шах получил образование и набрался, как потом считали в Кабуле, ненужного правителю Афганистана европейского духа.
 |
А король тратил все свое время на хобби — коллекционировал марки и собрал одну из лучших коллекций в мире. Но больше всего, как говорят бывшие советские дипломаты, "король любил заниматься увеселительными делами с дамами". Не было большим секретом, что на королевской ферме вблизи столицы регулярно проходили вечеринки, для которых приближенные монарха подыскивали на кабульских улицах симпатичных женщин. Правда, делалось это достаточно скрытно и без особого размаха. "Это ведь Афганистан,— рассказывал мне один из советских дипломатов,— нравы серьезные. Обидишь девушку — и получишь в кровники весь ее род. Это потом, к 1978 году, в Кабуле появилось до десятка тайных публичных домов. А король не был развратником в классическом смысле слова. Не было у него и никакого средневекового гарема. Это не соответствовало афганским традициям. Просто он любил окунуться в европейскую фривольность с французским душком".
Трон для двоих
 |
Ситуация особенно обострилась в начале 50-х. В 1947 году, после предоставления независимости Британской Индии, пуштунские земли оказались в составе Пакистана, и в Кабуле считали, что их братья в соседней стране страдают под гнетом чужеродной буржуазии. Договориться об объединении пуштунов мирным путем не удавалось, а для выхода на тропу войны афганская армия была слишком плохо вооружена.
 |
| Предшественники оставили Захир-шаху тяжелое наследство. Аманулла-хан слишком сблизился с большевиками (слева вверху, с Михаилом Калининым), его свергли, а министров повесили . Такая же участь ждала и его преемника Бачаи Сакао (слева внизу), но уже за слишком тесную дружбу с англичанами. Восшествие на престол Надир-шаха стало для афганцев настоящим праздником (справа внизу), но он процарствовал всего три года |
При этом Дауд продолжал балансировать между СССР и сменившими британцев американцами. Он говорил: "Пускай спички будут советскими, а сигареты — американскими". Зоной американских интересов считался афганский юг, а советские представители осваивали север страны. Бывший торгпред СССР в Афганистане Валентин Румянцев вспоминал: "Советский Союз предоставлял Афганистану кредиты и техническую помощь для строительства дорог, плотин, тоннеля под перевалом Саланг, для орошения земель. Позднее построили мощный завод по производству карбамида, его продукция шла в СССР. Особое место в сотрудничестве занимала геологоразведка. Наши геологи там работали очень активно — нашли газовые месторождения, откуда потом газ пошел в нашу Среднюю Азию, там же открыли нефть. Правда, эти месторождения тогда не эксплуатировались, и только теперь возник вопрос об их активном использовании".
 |
Точно выбранная политическая линия позволила Дауду добиться от правительства Пакистана обещания разрешить пуштунскую проблему. Но в 1958 году в Пакистане произошел военный переворот, главным военным администратором страны стал генерал Айюб Хан. Пуштун по национальности, он не только перечеркнул все обещания прежней администрации, но и арестовал всех лидеров пуштунского движения в Пакистане. Дауд вновь обратился за помощью к США и вновь не получил положительного ответа.
 |
Так после 30 лет царствования король перешел к активному правлению. Как потом говорил Дауд, Захир-шаху было позволено начать новый цикл афганской истории.
Чем думают русские
"После кризиса 1963 года король начал демократический эксперимент,— вспоминал профессор Басов.— Была принята конституция, прошли выборы в парламент. Но Захир-шах был слишком мягким человеком для Афганистана вообще и для проведения задуманных реформ в частности. Он старался оставаться в тени, не поддерживал активно ни левых, ни религиозных радикалов. Парламент бушевал, премьер-министры валились один за другим, а он не слишком успешно пытался балансировать между всеми группировками".
Уже к концу 60-х стало очевидно, что король теряет контроль над ситуацией. Его и самого тяготило создавшееся положение. Как рассказывал переводчик советского посла, король как-то пригласил их на прогулку по Кабулу. Захир-шах вел машину сам (он всегда ездил именно так, без охраны) и, глядя в окно на окружающую нищету, вдруг сказал послу: "Я бы отдал власть, если бы был уверен, что тот, кто меня сменит, сможет накормить всех голодных".
Но началом конца Захир-шаха стали события апреля 1970 года.
"Левые,— вспоминал профессор Басов,— к столетию Ленина напечатали газету, в которой было стихотворение, посвященное юбилею. И в нем Ленина называли 'горном революции'. При этом был употреблен арабский термин, который применяется только для восхваления пророка Мухаммеда. Это был вызов исламистам. Те попытались заставить короля запретить левые организации и их издания. Муллы собирались около мечетей, направлялись к площадям и кричали, что левая опасность растет. А королевская семья не придумала ничего лучшего, как силой разогнать эти демонстрации. Мулл хватали, сажали в автобусы и вывозили за пределы Кабула. В глазах верующих это было непростительным поступком. В листовках и в проповедях в мечетях стали говорить, что король отступился от защиты ислама. Фетву, проклятие, ему не выносили. И хутбу, здравицу, в честь монарха в пятничной молитве продолжали читать. Это означало, что духовенство все-таки надеется найти взаимопонимание с королем. Но радикальные исламисты провели новую акцию. Они обрили лоб у собаки, чтобы сделать ее похожей на короля, написали на лбу кровью 'Захир-шах', чтобы никто не ошибся, и водили несчастное животное по улицам".
Очень серьезный удар король получил по вине советского руководства. И дело было отнюдь не в особых отношениях КПСС и НДПА. Официальная советская установка для афганских левых была четкой: "Развивайте демократию в рамках существующего строя". В советско-афганские отношения вмешался пуштунский вопрос.
В 1971 году в результате войны с Индией от Пакистана отделилась его восточная часть, ставшая независимым государством Бангладеш. Пуштунские националисты в Кабуле решили, что пришло время объединить нацию военным путем, пока Пакистан не оправился от поражения. Но Захир-шах не решился сам принять решение о начале войны и срочно вылетел для консультаций в СССР.
Ответ Москвы был однозначным: "Не надо расшатывать лодку. Сидите спокойно и соблюдайте нейтралитет". Один из высокопоставленных приближенных вскоре после возвращения спросил короля: "Так что же ответили русские, ваше величество?" Король в это время купался в бассейне. Захир-шах нырнул, показал из воды зад, похлопал по нему рукой, потом вынырнул и сказал: "Они вот чем думают, эти русские!"
Любимая позиция Захир-шаха
Один из советских дипломатов вспоминал: "В Кабуле распространилось мнение, что король не использовал благоприятный момент для решения главного национального дела и тем самым восстановил против себя офицерство". Опираться королю, собственно, было уже не на кого. Дауд не торопясь подготовил заговор в армии. Но вопрос о власти решался все-таки не в казармах и не на улицах, а внутри королевской семьи. Существует версия, что король заранее узнал от родственников о своем предстоящем смещении в 1973 году и послушно сыграл отведенную ему роль — выехал на лечение в Италию, прихватив самые ценные вещи, а потом якобы под давлением Дауда обменял свое отречение от престола на возможность воссоединиться с близкими в Риме.
Утверждали, что с тех пор он вел уединенный образ жизни, занимаясь собственным садом. Но на родине его не забывали.
"Когда после прихода к власти НДПА началась гражданская война,— рассказывал мне профессор Басов, работавший в то время советником ЦК НДПА,— на Захир-шаха выходили разные оппозиционные силы, которые хотели сделать его знаменем борьбы с красными и советским присутствием. Но король прекрасно понимал, что ни у одной из сторон нет явного преимущества, и предпочел занять излюбленную позицию — остался в тени. Потом наши дипломаты и спецслужбы пытались разыграть карту Захир-шаха. Понимая, что примирить режим НДПА и его противников-исламистов в Афганистане не удастся, мы пытались создать умеренный политический центр во главе с Захир-шахом, чтобы, опираясь на него, прекратить гражданскую войну. Но из этого тоже ничего не вышло. Скорее всего, король понимал, что нормализовать ситуацию без большой крови не удастся, и снова остался в стороне".
Время вновь разыграть королевскую карту пришло лишь через два десятилетия. Но позволит ли Захир-шаху здоровье играть роль, которая ему лучше всего удавалась за его долгую жизнь,— быть респектабельной ширмой для людей, которые твердой рукой будут управлять страной?
ЕВГЕНИЙ ЖИРНОВ