 |
Первоначально план снижения налогов возник, когда в бюджете США образовался значительный профицит (по итогам 2000 года $237 млрд). Республиканцы предлагали в этой ситуации уменьшить налоги, демократы — увеличить госрасходы, а Алан Гринспен — выплатить внутренний долг. (Именно Гринспен отвечает за денежную стабильность, а слишком большой внутренний долг ей мешает.) Однако, когда Джордж Буш решил все-таки воспользоваться профицитом для снижения налогов, Алан Гринспен не возражал. "В нынешний период слабого экономического роста неплохо также сократить налоги",— заявил он в конце января прошлого года в бюджетном комитете сената.
Президентская администрация немедленно заявила, что расценивает слова главы ФРС как поддержку своих планов. В феврале 2001 года министр финансов Пол О`Нил отметил, что стимулирование роста с помощью снижения налогов предпочтительнее снижения процентных ставок: удешевление кредита прибавляет денег только тем, кто этим кредитом пользуется, а уменьшение налогов дает деньги всем без исключения. А именно возможность тратить деньги на покупку товаров и обеспечивает экономический рост любой страны. "Мы хотим дать сигнал американцам, что скоро у них в кармане будет больше денег, которые они смогут потратить, когда захотят",— подчеркнул министр. Тем не менее Алан Гринспен снижал ставки весь 2001 год — 11 раз подряд.
БУКВСитуация серьезно изменилась после 11 сентября. Сразу после терактов Джордж Буш начал увеличивать бюджетные расходы. В сентябре администрация дополнительно израсходовала $50 млрд, а в октябре потребовала от конгресса принятия дополнительных мер стимулирования экономики стоимостью $60-75 млрд (сюда входили и очередное снижение налогов, и очередное повышение расходов). О том, как потратить бюджетный профицит, уже и речи не было. Напротив, в бюджете появился дефицит — ожидается, что в нынешнем финансовом году он достигнет $106 млрд. Наконец, в начале февраля 2002 года Джордж Буш передал в конгресс проект бюджета на будущий финансовый год с увеличением расходов почти на 4%, дефицитом в $80 млрд и разъяснением: "Бюджет на будущий год отражает новую реальность, перед которой стоит наша страна. Он предназначен для финансирования войны и защиты родины".
Алан Гринспен не возражал и против расширения расходов. В конце концов, они вызваны чрезвычайными обстоятельствами и военными действиями. "Я уверен, что мы воспрянем и будем процветать, как и раньше",— сказал он, объявив об очередном снижении ставки после террористических актов.
Надо заметить, что действия Гринспена и Буша принесли результат. Во всяком случае, в последние месяцы 2001 года наблюдался чрезвычайно высокий рост потребительских расходов, инфляция по итогам года составила всего 1,8% (это самый низкий уровень с 1998 года), ВВП, вопреки ожиданиям, не только не снизился, но даже немного, на 1,2%, вырос.
Тем не менее с американских предприятий было уволено за прошлый год около 1,5 млн человек, многие из этих предприятий закрылись, да и экономический рост, едва превышающий 1%, мало кого устраивает. Между тем Джордж Буш подчеркивал: "Военные действия, которые мы ведем, заключаются еще и в том, чтобы обеспечить экономический рост".
И в этот момент к президенту обратились американские сталевары, которые указали, что за прошедшие четыре года 31 американское сталеплавильное предприятие обанкротилось, не выдержав конкуренции с иностранными поставщиками, и потребовали введения 40-процентных пошлин на импортную сталь, чтобы обеспечить быстрый рост американского стального производства. Две недели назад Джордж Буш решил предоставить им 30-процентную пошлину с 20 марта. И тут Алан Гринспен заметил: "Так вышло, что я не согласен с этим решением, хотя, конечно, понимаю, что это было очень, очень трудное решение. И очень рад, что не мне пришлось его принимать".
БУКВВесь прошлый год Алан Гринспен выступал с программными речами, в которых указывал, что США отличаются от Западной Европы большей свободой конкуренции, а американские предприниматели имеют больше прав в увольнении работников. Последнее особенно ценно. Ведь в современных условиях экономический рост достигается применением технических нововведений. А кому нужна техника, если она не заменяет людей? Так что США имеют все шансы развиваться более динамично, чем Западная Европа, и доллар может остаться единственной мировой валютой, несмотря на появление евро.
Алан Гринспен подчеркивал, что террористическая атака 11 сентября — это атака на глобализацию. За последние 50 лет почти исчезли препятствия для международного движения товаров и денег. Рынки увеличились, вместе с ними увеличилась и конкуренция. И люди стали жить лучше, потому что деньги ушли от предприятий с отсталыми технологиями к предприятиям с технологиями передовыми, производящим все более совершенные товары. Перемещение денег происходит постоянно, и каждый раз те, от кого уходят деньги, расстраиваются. Недовольны целые страны, которые вдруг понимают, что их производство устарело. Тогда они прибегают к протекционизму, но напрасно: только свободная конкуренция дает возможность повысить уровень жизни и цивилизовать деловые отношения.
Вполне естественно, что у Алана Гринспена не вызвала восторга протекционистская защита американских сталеваров от закрытия предприятий и увольнения работников. Не менее естественно и то, что европейцы довольно язвительно прокомментировали введение стальных пошлин. Представитель британского премьера Тони Блэра отметил, что американским производителям надо работать над собой: "У нас в Британии уже прошла трудная реструктуризация стального производства, а вот в США — еще нет". Комиссар Евросоюза по внешней торговле Паскаль Лами подчеркнул, что "решение США повысить стальные пошлины означает всего лишь возврат на путь протекционизма. Но причины экономических трудностей США вовсе не в импорте". А глава европейского ЦБ Вим Дуйзенберг по этому случаю напомнил про сильный доллар и слабый евро: "Решение американских властей защитить своих производителей, должно быть, имеет какое-то отношение к курсу доллара".
Высокий курс американской валюты действительно делает выгодным импорт, и именно против этого направлены пошлины. Но есть и другой, не менее эффективный способ борьбы с импортом — искусственно понизить курс доллара. Именно это и предложили американской администрации производители автомобилей, ободренные успехом сталеплавильщиков: мол, по подсчетам Национальной ассоциации производителей, курс завышен на 30%. До сих пор администрация прохладно относилась к таким жалобам. Однако если можно защитить производителей, вводя пошлины, то почему нельзя с этой же благой целью манипулировать курсом национальной валюты?
Разумеется, никто не станет утверждать, что теперь США откажутся от свободной конкуренции, введут обязательную продажу экспортной выручки, будут жить за счет печатного станка, выйдут из ВТО и прибегнут к государственному распределению импортных товаров по повышенным ценам. Просто случай с пошлинами наглядно показал, как трудно совмещать глобализацию с ускоренным экономическим ростом, высокой занятостью, да еще и с военными действиями. Иногда получается, иногда нет. У Америки не получилось. И даже Алан Гринспен никого не смог убедить.
СЕРГЕЙ МИНАЕВ