Алексею Улюкаеву предъявлены обвинения в получении взятки и вымогательстве. Заместитель главного редактора газеты "Коммерсантъ" по экономической политике Дмитрий Бутрин в эфире радио новостей рассуждает о возможных путях дальнейшего развития ситуации.
Фото: Евгений Павленко, Коммерсантъ / купить фото
Меня беспокоит то, что никаких комментариев все люди, которые давали комментарии с их точки зрения, на самом деле не дали. В реальности у нас нет комментариев, несмотря на то, что Алексея Кудрина опубликовал собственный твит в Twitter, Анатолий Чубайс прокомментировал что-то и так далее. Никаких комментариев к происходящему, никаких комментариев по ситуации не было даже в сообщении «Роснефти», в сообщении вице-президента Михаила Леонтьева. Никакой информации о происходящем у нас по-прежнему нет. Это сдвигает мою точку зрения уже окончательно на то, что речь идет о какой-то довольно сложной политической интриге. Все чаще и чаще мы можем говорить о том, что, скорее всего, разговор идет не о «Башнефти», а о судьбе «Роснефти», о способах ее приватизации.
До 5 декабря «Роснефтегаз» — владелец «Роснефти» — должен каким-либо образом перечислить 700 млрд рублей в бюджет. Это большие деньги. Я более чем уверен, что и в «Роснефти», и в союзных структурах весь последний месяц идет тщательное изобретение вариантов, чтобы эти деньги не ушли из периметра «Роснефти», «Роснефтегаза», окружающих банков и так далее. По крайней мере, сейчас моя версия заключается в том, что речь идет о политическом давлении на Алексея Улюкаева, на его руководство с тем, чтобы схему приватизации «Роснефти», в которой эта приватизация не состоится, продавить.
Я глубоко не уверен теперь уже в том, что все это согласовывалось с Владимиром Путиным. Я глубоко не уверен, что все это согласовывалось с Дмитрием Медведевым. Когда руководство страны говорит о том, что оно не вмешивается в деятельность следственных органов, я не верю, что кто-то лжет. Это вполне могла быть даже не самодеятельность, а просто своеобразное понимание Следственным комитетом и Федеральной службой безопасности того, чем они должны заниматься.
Серия приватизационных определяется довольно простой вещью: если все это суммировать, выкинуть все политические разборки, то компания «Роснефть» должна отдать 1 трлн рублей за сохранение статус-кво со своим акционерным капиталом. Естественно, что компании «Роснефть» категорически не хочется платить 1 трлн тяжело заработанных денег, потому что их можно потратить на оперативную игру, на развитие компании, на что угодно. 1 трлн — это большая сумма. Мы так легко об этом говорим, а это сумма в российской экономике существует только у «Роснефти», «Газпрома» и еще нескольких игроков. Отдавать эти деньги никто не хочет. Это достаточно очевидно.
Прежде всего у меня возникает вопрос, была ли собственно взятка. На данный момент у нас есть ноль информации о том, что произошло.
Мне вполне достаточно будет какой угодно версии, только не версии «у нас все доказано». Достаточно предъявить имена, фамилии, какие угодно обстоятельства, наименование той подворотни, куда ночью министр зачем-то поехал, или что на квартире у него было обыск. Мы пока имеем ноль информации.
Крупный бизнес — а «Роснефть», несомненно, крупный бизнес — не требует такого шума. И правительство тоже не может работать в ситуации, когда у него арестовывают министра экономического развития. Эта ситуация явно экстренная.
Слушать полную версию: