Если вы мечтаете о возвращении высоких цен на нефть, ваша мечта, возможно, сбудется. К 2040 году. Однако, по прогнозу ИНЭИ РАН, более вероятны сценарии, при которых все эти годы цены на нефть будут ниже, чем в 2013-м, а суммарный экспорт энергоресурсов из России начнет падать уже в 2023 году.
Фото: Reuters
Миллиарды бедных потребителей
Геополитическая стабильность. Отсутствие серьезных природных катастроф, миграционных и политических кризисов и длительной стагнации во всем мире. Формирование устойчивой рыночной экономики в Восточной Европе и Азии. Ничем, включая финансирование, не ограниченный трансфер технологий в развивающиеся страны.
Вообразить благоприятный сценарий развития событий — задача не всегда простая, но выполнимая. Писатели-фантасты с ней справлялись, и ИНЭИ РАН и Аналитическому центру при правительстве РФ (АЦ) она тоже оказалась по силам. Представить себе, что этот сценарий, а именно $107 за баррель (здесь и далее — в постоянных долларах 2014 года), реализуется на практике, значительно сложнее.
По демографическому прогнозу ООН, на который опираются авторы обновленного "Прогноза развития энергетики мира и России 2016", к 2040 году население мира увеличится с 7,4 млрд до 9,2 млрд, "что поставит перед человечеством задачу энергообеспечения дополнительно почти 2 млрд человек", и спрос на энергоносители вырастет. Но благоприятный сценарий, с ростом мировой экономики в среднем на 3,4% в год (в 2016-м, для сравнения, прогнозируют 2,4%), пока представляется умеренно фантастическим, а спрос будет ниже, чем мог бы быть.
В сценарии, который авторы "Прогноза 2016" назвали вероятным, мировой ВВП растет в среднем на 2,8% в год, а мировое энергопотребление к 2040 году увеличивается на 4 млрд т нефтяного эквивалента (до 17,5 млрд т н. э.) против 5,5 млрд т н. э. в благоприятном сценарии. В критическом, когда локальных конфликтов становится все больше, новые технологии остаются достоянием стран ОЭСР, а мировой ВВП растет только на 2,1% в год, прирост потребления еще меньше — 3 млрд т н. э.
"Глобальный баланс,— поясняет руководитель проекта "Прогноз 2016" Татьяна Митрова из ИНЭИ РАН,— определяет развивающаяся Азия. В благоприятном сценарии рост экономики в развивающемся мире более эффективный и обеспечен лучшими технологиями, но ВВП растет куда быстрее, поэтому жгут больше. В критическом сценарии никакой энергоэффективности нет, но экономический рост остается низким и энергопотребление увеличивается просто за счет роста населения".
Потребитель из этого населения так себе: половина будущего прироста численности человечества придется на африканские государства, а самой населенной страной мира станет Индия, где подушевое потребление энергии почти в четыре раза ниже, чем в Китае. Станет ли средний житель этих стран потреблять значимо больше энергии, не вполне очевидно. По вероятному сценарию, скорее, станет. Но, сомневается партнер RusEnergy Михаил Крутихин, "если бы вы побывали в Индии, посмотрели на население и потребление им энергии, оптимизма в отношении индийского спроса у вас бы не возникло. Если прирост населения отмечается — еще не значит, что будет много потребления энергии. Будет больше велосипедов".
Энергоносители в ассортименте
Ценам на нефть подобная ситуация обещает не слишком многое — тем более что не только развитые страны, но и Китай к 2040 году, согласно прогнозу, пройдут пики энергопотребления. В вероятном и критическом сценариях, которые авторы доклада считают реалистичными, к 2020 году равновесная цена барреля не превысит $60. К 2040-му цены восстановятся до $99 за баррель в вероятном сценарии и до $90 — в критическом. Восстановлению цен, по словам Митровой, будет способствовать исчерпание наиболее привлекательных участков, в том числе для добычи сланцевой нефти: "За последние три года затраты на ее добычу удалось очень резко снизить. Эффективнее стали работать сервисные компании, сейчас в Техасе буровые установки работают по принципу Uber. Но дальше уровень затрат будет повышаться. Мы не говорим о $100 за баррель, но до $55-60 он вырастет".
Хотя на традиционных месторождениях пик будет пройден до 2020 года, а в добыче сланцевой нефти в США — в первой половине 2030-х, в абсолютных цифрах добыча нефти вырастет во всех сценариях за счет ввода новых месторождений (вероятный сценарий: с 4361 млн т в 2015-м до 4688 млн т в 2040-м, доля еще не введенных в эксплуатацию составит около 40%). Впрочем, доля нефти в мировом потреблении упадет (в вероятном сценарии — с 31% до 27%), а увеличится доля газа (с 22% до 24%), АЭС (с 5% до 6%) и возобновляемых источников (с 15% до 18%).
Причина — во многих регионах мира (Северная Америка, азиатские страны--члены ОЭСР, Европа) начнет снижаться спрос на жидкое топливо, который сильно зависит от уровня автомобилизации (в 2015 году на транспортный сектор в целом приходилось 55%). Вариант резкого сокращения количества машин в прогнозе, правда, не рассматривается (хотя, например, в июльском обзоре BCG и Всемирного экономического форума высказывалась идея, что развитие беспилотников и такси-роботов может на 60% уменьшить число автомобилей на городских улицах). Но рассматривается вариант, когда к 2040 году эффективность мирового автопарка вырастет процентов на 20.
В частности, развитие технологий приведет к тому, что автомобили будут в два раза экономичнее нынешних. А благодаря удешевлению батарей, к 2030 году в Европе, США и Китае электромобиль сравняется по стоимости с бензиновыми или дизельными аналогами, что позволит "обеспечить масштабное замещение нефтепродуктов электроэнергией". Электроэнергию же можно получить и без нефти: на нефтепродукты и сейчас приходится 4%, а в будущем их доля снизится до 2%. Остальное обеспечат уголь (31-32%), газ (25-26%) и неископаемые ресурсы: гидро- и атомная энергия, солнечная, ветровая и т. п. (41%).
Реализация этого сценария не требует технологических революций. "Нам не удалось обнаружить методологию, которая позволяла бы их предсказывать. Например, все уже лет 30-40 ждут термоядерный синтез, но угадать пока никому не удалось,— говорит Митрова.— Мы концентрируемся на технологических прорывах: в этом случае нового рынка не появляется (как при революциях), но какой-то энергоноситель увеличивает сферу применения, расширяет ресурсную базу — так, например, было со сланцевой нефтью и сланцевым газом. Основной технологический прорыв, который мы предсказываем сейчас,— это накопители".
Пока аккумуляторы дороги, но скорость их удешевления и инвестиции, которые направляются в эту сферу, заставляют нас с оптимизмом думать об этом, рассказывает Митрова и продолжает: "Если и когда это произойдет (в благоприятном сценарии — около 2025 года), можно будет решить и проблему децентрализованной генерации, приведет это и к снижению темпов роста потребности в генерирующих мощностях, потому что уже имеющиеся можно будет оптимизировать, используя ИТ, связанные с управлением энергосистемами, и расчетные системы на базе блокчейнов". Доля новых возобновляемых источников в электрогенерации вырастет вдвое (с 7% до 14-15%).
Дивный новый мир
Готовность Китая закупать российские энергоресурсы оказалась не так велика, как считалось пару лет назад
Фото: Reuters
РФ на этом празднике жизни придется довольно тяжело. "Рассчитывать на повторение золотого дождя, какой был у России в первые 10-15 лет XXI века, уже не приходится: и объемы не будут так расти, и цены на ином уровне находятся, что означает совершенно другую экспортную выручку",— констатирует Митрова. Хотя оценка объемов по сравнению с прогнозом 2014 года сократилась не очень сильно, уточняет руководитель отдела исследования энергетического комплекса мира и России ИНЭИ РАН Вячеслав Кулагин: "Сейчас в 2040 году в вероятном сценарии суммарный экспорт — 610 млн т н. э., а было 632 млн т".
Рост объемов экспорта (на 10% к нынешним 640 млн т н. э.) предусматривает только благоприятный сценарий, который, по словам Митровой, стоит рассматривать не как прогноз, а как "идеал того, что могло бы быть". В нем "собраны лучшие мечты: максимально эффективные институты, открытость для инвестиций, снятие всех санкций, гарантии инвестиций, эффективная судебная система и так далее". Прогнозные же сценарии — вероятный и критический — предполагают сперва стабилизацию, а с 2023 года — спад российского энергетического экспорта, в первую очередь нефти и угля, экспорт газа, скорее, стабилизируется.
Сокращение экспорта нефти связано с тем, что пик ее добычи будет, видимо, пройден году в 2020-м. "У нас,— рассуждает Митрова,— не обеспечивается прирост запасов, мы не видим геологоразведки, которая, по идее, должна была бы прямо сейчас осуществляться. Поэтому вероятный сценарий — это вполне приличное падение, 480 млн т, в критическом сценарии — 440 млн т. Это заметно ниже цифр целевого варианта энергостратегии (550 млн т). И достаточно сильно контрастирует с оптимизмом, царящим и среди нефтяных компаний, и в министерствах, которые смотрят на рост текущей добычи (мы пробили уже 11 млн баррелей в день). А мы видим, что это краткосрочный рост, и чем больше будет рост сейчас, тем круче будет падение потом". Если предполагать при этом хоть какой-то рост экономики самой России, экспортные возможности сократятся за счет увеличения внутреннего потребления.
Экспорт газа ограничивается уже не добычей, а спросом. "Мы видим примерно стабильные объемы, идущие на Запад. И прирост экспорта за счет расширения поставок сетевого газа на Восток, в первую очередь в Китай. Но только в благоприятном сценарии возможен прирост сверх 38 млрд кубометров, которые уже законтрактованы по "Силе Сибири". Мы раньше считали, что Китай — бездонная бочка: сколько отправишь, столько поглотит. Но сейчас видно, что ниша в Китае ограничена,— продолжает Митрова.— А на угольном рынке вообще драматическая история развивается. Он очень сильно зависит от Китая, а Китай уже принял решение о сокращении роли угля в энергобалансе. Волатильность на этом рынке становится катастрофической".
Потенциал катастроф на этом не исчерпан. "Прогноз 2016", как отметил собеседник "Денег" в отрасли, предполагает "монотонность зависимостей" и не содержит попыток предсказать точки перелома, где разные игроки могут начать вести себя по-другому: "Например, представьте: пресловутые электромобили могут стать достаточно доступными, и, когда они еще не конкурентны прочим, правительства западных стран начинают вваливать тучу денег в эти технологии и запретительным образом, жертвуя благосостоянием, отваживать своих граждан от бензина. И видя это, шейхи думают: у них будет на руках полная колода козырей, а игра кончится,— и начинают наперегонки продавать свою нефть. Качественный переход в автопарке произойдет после 2040 года, а эффект на цену — сильно раньше. Она на $30 в нынешних долларах может уйти". Возможен, правда, и другой вариант: если игроки слишком рано разочаруются, через пять-семь лет результатом нехватки инвестиций станет взлет цен.
И наконец, непредсказуемым остается избранный президент США. Митрова полагает, что обсуждать его еще рано: неизвестно, намерен ли Дональд Трамп вообще выполнять свои обещания. Однако Крутихин в разговоре с "Деньгами" выразил "полную уверенность в том, что новый президент США и новое республиканское большинство в Конгрессе добьются снижения ограничений на доступ к добыче нефти и газа на федеральных территориях и на внешнем континентальном шельфе США. А это гигантский прирост запасов, которые будут рентабельными". С его точки зрения, 2040 год вообще "не поддается сценариям: никто не может сказать, что произойдет", но "опыт показывает, что во многих наших предсказаниях, в энергостратегиях то, что является консервативным сценарием, становится радикальным, а критический оказывается самым вероятным".