Британский кинорежиссер ПИТЕР ГРИНУЭЙ (Peter Greenaway), автор фильмов "Отсчет утопленников", "Книги Просперо", "Повар, вор, его жена и любовник", "Контракт рисовальщика", как дважды два объяснил студентам ВГИКа, что "кино умерло", а также признался, что ему мешают "экран, сценарий, камера и актеры". На мастер-классе присутствовал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-КАРАХАН.
Молодые синефилы набились в Белый зал Союза кинематографистов в таком количестве, что могло показаться, что сейчас начнется концерт какой-нибудь известной в узком кругу и оттого еще более популярной группы. В отличие от разношерстной и разноцветной публики, сам режиссер был подчеркнуто официален. Человек в черном костюме с намечающейся лысиной и выдающим джентльмена английским торжественно уселся на сцене за небольшой столик и в течение полутора часов полушутя и демонстрируя недюжинную эрудицию стращал российских поклонников концом кинематографа. Молодые кинематографисты совсем не пугались, много аплодировали и наслаждались тем, как доходчиво философствует один из главных интеллектуалов современного кино.
"Кино мне всегда казалось занятием довольно глупым. Представьте себе — в течение двух часов люди сидят в темноте, смотрят в одном направлении. При том что человек не ночное животное. В прежние годы зал в театрах был прекрасно освещен, и люди ходили в театры не только чтобы посмотреть представление, но и чтобы показать себя. И великие театры XIX века построены в форме подковы, чтобы зрители могли видеть друг друга. И только с 1895 года, с появлением кино, театральные оперные залы стали копировать кинозалы. И аудитория погрузилась темноту.
...Кино умерло. Это случилось 31 сентября в 1983 году, когда впервые появились пульты дистанционного управления, позволяющие у себя в гостиной выключать телевизор. Около 100 лет кино было основано на пассивном созерцании. И когда зритель при помощи пульта получил возможность пусть даже и примитивного выбора, идея, на которой была построена кинематография, исчезла. Поэтому всем тем из вас, кто собирается снимать кино, я говорю: забудьте об этом. Обратитесь к новым языкам, языкам интерактивности, новым технологиям. Модели, которыми вы оперируете, на которых вас учат,— это модели прошлого, а не будущего. Идите смело вперед, экспериментируйте. И забудьте о том царственном русском кино, которое когда-то диктовало свои условия.
...Я считаю, что кино, которое мы имеем в начале ХХI века, скучно, монотонно и управляется деньгами. Больше нет великих режиссеров, так как все интересные люди, которым есть что сказать, ушли в другие области искусства, где жизнь гораздо интереснее. Но я не думаю, что это повод для слез. Если вы возьмете историю западного искусства, то вы увидите, что все эстетические новации и технологии живут примерно от 70 до 100 лет — время жизни трех поколений. Как правило, новая эстетическая технология изобретается людьми по финансовым соображениям, со временем появляется следующая волна людей, которые понимают, к чему эти технологии могут привести, и начинают развивать эту технологию. Это поколение можно условно назвать экспериментаторами-отцами. Для кино такими людьми были в Европе Эйзенштейн, в Америке — Гриффит. Затем приходят консолидаторы-дети, которые развивают язык технологии, такие, как Орсон Уэллс, а затем приходят внуки, которые выкидывают разработанный предыдущими поколениями словарь и начинают искать новые подходы и языковые решения для кино, например Годар. Вот и получилось три поколения: Эйзенштейн--Уэллс--Годар, круг замкнулся, и пора все начинать заново.
...Мы никогда еще не видели ни одного настоящего фильма. Я думаю, что в течение 107 лет мы с вами видели не кино, мы видели иллюстрированный текст. Самыми яркими примерами этой банальности являются Эмма Томпсон, которая сейчас снимает еще одну экранизацию 'Джейн Остин', и оскаровская церемония, на которой львиная доля призов достанется опять проиллюстрированным книгам — 'Властелину колец' и 'Гарри Поттеру'. Кинематограф — это не пристройка к книжному магазину, и я не хочу видеть писательское кино, я хочу видеть кинематографическое кино. Это тирания текста.
Но и тирания актерская доставляет мне огромные неприятности. Ведь кино не было создано в качестве игровой площадки для Шарон Стоун. Я считаю, что в моем кино актеры — неизбежное зло. Все связанное с актерской тиранией, с интересом к внеэкранной жизни актеров, не столько продвинуло кинематограф вперед, сколько отвлекло нас от всех других реалий кинематографа. Актеров нанимают на работу, им платят деньги за то, чтобы они притворялись, будто на них никто не смотрит. И чем лучше он притворяется, тем выше его рейтинг. Поэтому я чаще приглашаю актеров с театральным опытом, так как они привыкли работать с залом. Я хочу, чтобы мои актеры всегда демонстрировали, что на них смотрят. Надо больше доверять зрителю. Бертольд Брехт когда-то сказал, что, отправляясь в театр, зритель оставляет свои мозги на вешалке. Мне бы хотелось, чтобы мои зрители захватывали бы их с собой в кинозал".