Голландско-американский ландшафтный дизайнер и урбанист глава нью-йоркского бюро !melk ДЖЕРРИ ВАН ЭЙК — главный архитектор парка "ЗИЛАРТ". В своем эксклюзивном интервью он рассказал об инновациях, которые применяются при создании пространства, о своей любви к естественной красоте садово-парковых комплексах и сложностях их "состаривания", а также о мечтах и надеждах, связанных с одним из самых ожидаемых элементов как нового комплекса, так и города.
Для парка "ЗИЛАРТ" мы ищем специфические компоненты, которые представляют как город и страну, так и свою историю. При этом дизайн очень современный, иногда авангардный, одновременно с элементами души этого места
Фото: Ирина Коротнева
BUSINESS GUIDE: О чем этот парк? У каждого парка, вошедшего в историю, свой неповторимый стиль. Центральный парк — это, безусловно, Strawberry Fields, идеально расчерченные зоны для прогулки и любимые туристами белки. Буэн-Ретиро запоминается смелостью архитектурных выставочных решений и изумительным садом роз, а Тиргартен — зоопарком. Чем исключительным запомнится парк комплекса "ЗИЛАРТ"?
ДЖЕРРИ ВАН ЭЙК: Каждый известный парк сочетает в себе яркие незабываемые элементы, отражающие облик города, в котором он расположен. У каждого есть уникальный характер, вдохновленный самим местом и его контекстом. Это очень важно, так как дизайн общественного городского пространства корнями уходит в его историю. И одновременно он становится частью истории этого места. В парках присутствуют элементы, отвечающие за коллективную память, когнитивный образ города. Это и лежит в основе концепции парка "ЗИЛАРТ" (как и каждого парка, дизайном которого мы занимаемся). Для парка "ЗИЛАРТ" мы ищем специфические компоненты, которые представляют как город и страну, так и свою историю. При этом дизайн очень современный, иногда авангардный, одновременно с элементами души этого места. Это как с зоопарком, пример которого вы привели (парк Тиргартен в Берлине.— BG), в котором воссоздана среда обитания обезьян в естественных условиях. В арт-дизайне мы отразили контекст, эмпирию, отсыл к истории. Например, в парке будет элемент, который мы называем "гусеница", другим определением которой является "конвейерная цепь", что, конечно, отсылает к прошлому завода ЗИЛ, который был одним из самых автоматизированных производств тех времен. И мы попытались срефлексировать на тему промышленности во многих формах и элементах будущего парка.
BG: 14,5 га — это средний по размерам парк. Как будет распланировано его пространство?
Д. Э.: То, в чем мы преуспели как бюро,— создание простых, но функциональных дизайнерских решений, при которых парки выглядят больше и лучше, чем они есть на самом деле. Это достигается за счет создания микрозон внутри одного парка, плавно переходящих одна в другую, при помощи чередования открытых пространств с закрытыми. Отчего возникает иллюзия большего пространства, чем оно есть на самом деле. Другая хитрость, к которой мы прибегаем в не очень больших парках,— интегрировать ситуации для более гибкого управления ими. Иными словами, мы не поместим в парке "ЗИЛАРТ" футбольное поле, например (хотя у нас есть пространство, которого более чем достаточно для пары футбольных площадок). Но то же самое пространство может быть использовано для... бейсбола! Или для крикета, для поп-фестиваля и так далее. Все пространства в парке "ЗИЛАРТ" возможно использовать для разных активностей.
BG: Вы собираетесь учить русских бейсболу? Мне кажется, у нас этот спорт не очень популярен и многие даже не знают правил игры...
Д. Э.: (Смеется.) Я из Голландии, и бейсбол там очень популярный спорт. Я использовал его как пример.
BG: Я также читала об арт-композициях в парке "ЗИЛАРТ", это сейчас, как я понимаю, очень популярная тема в различных парках мира: приглашение к сотрудничеству современных художников и скульпторов с целью восприятия посетителями открытого пространства по-новому. Как это будет в парке "ЗИЛАРТ"?
Д. Э.: У нас уже есть музей "Эрмитаж", музей современного искусства в "ЗИЛАРТе". В идеале мы бы хотели курировать сменные арт-объекты — парковые скульптуры. В парке есть место, куда их поставить. Можно отбирать их на один-два года и специально фокусировать на них внимание публики. После этого скульптуры могли бы перемещаться в другие места пространства "ЗИЛАРТа", а в парке появлялись бы новые. Слышали ли вы о Serpentine Pavilion Programme Гайд-парка в Лондоне, у которого каждые два года меняются архитекторы и арт-дизайнеры? Это очень интересная программа, когда архитекторы создают действительно впечатляющие объекты. Этим мы надеемся заняться в парке "ЗИЛАРТ" со скульптурами.
BG: Есть ли уже куратор у этой программы? И кто будут художники: планируете ли вы приглашать известных авторов или, наоборот, открывать городу новые имена?
Д. Э.: Еще нет, но нам хотелось бы выступить ее инициаторами совместно с музеем "Эрмитаж". Идея программы Гайд-парка — приглашать художников инициировать свои идеи, которые, скажем так, полностью выполнены по заказу этого места. Так что все зависит от самих художников: как подобрать референции и ассоциации. И какое "настроение" будет у объекта: критика, диалог, соревнование... Я уверен, что к нашему процессу присоединятся очень интересные скульпторы.
BG: Как спланированы торговые пространства и общепит?
Д. Э.: Для меня это тоже важно, так как в местах активного отдыха общепит обязателен. В парке таких мест будет множество. Для комплекса "ЗИЛАРТ" парк станет полноценным местом для приема гостей. "Гусеница", про которую я рассказывал вам ранее, составляет 1,5 км и напоминает объемный коллаж, объединяющий в себе все элементы, которые традиционно присутствуют в каждом парке: освещение, корзины для мусора, лавочки. Но прежде всего рестораны и киоски. Все они будут интегрированы в один объект. Можете ли вы представить себе конструкцию 1,5 км длиной? Это большая, вытянутая змея со всеми архитектурно спланированными элементами и статично интегрированными локациями.
BG: Расскажите о технологиях. Какие будут высаживаться породы деревьев и кустарников, откуда их будут привозить? Будет ли культивироваться и обеззараживаться почва с учетом того, что на этом месте в течение 70 лет функционировало вредное производство?
Д. Э.: Сейчас земля в парке загрязнена не полностью, тем не менее старая почва будет удалена, а на ее место помещена новая. Что касается растительности, то это очень просто: мы всегда используем и поддерживаем уже имеющуюся, чтобы создать желаемое впечатление. Ничего экзотического, все русское. И у вас есть очень много разных растений, которые при умелом комбинировании сделают парк "ЗИЛАРТ" невероятно эффектным!
BG: Во многих парках в разных странах богатая фауна, в Москве же жители жалуются на крайне бедный животный мир. Возможно ли решить эту проблему в новом парке? И что вы для этого сделаете?
Д. Э.: (Смеется.) Каких животных вы бы хотели?
BG: Белок, например. В нью-йоркских и лондонских парках их так много!
Д. Э.: Эта популяция появится автоматически. Что касается остальных животных, это не зоопарк, там не будет обезьян. Обычно животные появляются в парках естественным образом. Мы не будем привозить их. У нас в парке есть большое озеро, и мы можем наполнить его рыбой. Но остальные животные, такие как белки или птицы, должны появиться сами.
BG: Старые парки особенно привлекательны для людей. Можно ли "искусственно состарить" парк? Сколько лет вы отводите на то, чтобы парк стал частью города, стал тем местом, без которого невозможно представить Москву, как парк Горького или сад "Эрмитаж"? Можете ли вы привести примеры того, как развивались и входили в городскую среду молодые парки, спроектированные вами?
Д. Э.: Это очень хороший вопрос. Мы истово верим, что каждый новый парк, а мы делаем новый, даже если это часть старого, возможно преобразовать таким образом. И для нас очень важно почти мгновенно покрыть парк "ЗИЛАРТ" тем, что мы между собой называем словом "патина" — налет от использования в течение времени, который делает предмет еще красивее. Для нас принципиально использовать это в парке "ЗИЛАРТ". Приведу хороший пример. В очень старых парках, уже имеющих в своем облике патину, растут старые деревья. Старые, раскидистые деревья очень дороги в уходе, перевозке, культивации. Кроме того, определенный процент их умирает и их утилизация также дорога. В новом же парке деревья всегда молодые, в нем нет никакой патины. И я опять вернусь к идее нашей "гусеницы". Мы решили вставить в нее вертикальные, поднятые над землей элементы, а в некоторых частях деревья будут расти даже на крыше или над поверхностью ниже крыш — так называемые вертикальные архитектурные элементы. В результате мы словно погрузим человека в более старый парк, такого эффекта не добиться при использовании молодых деревьев. А мы создадим объекты по определению выше, чем средних размеров саженцы.
Вторая часть вашего вопроса была о моем предыдущем опыте в этом направлении. В кардинально противоположном Москве городе — Лас-Вегасе, расположенном в пустыне, но самом посещаемом туристами маршруте на карте мира, мы также интегрировали вертикальные объекты средней величины, так как деревья в пустыне обычно гораздо ниже, даже немолодые — из-за палящего солнца, и у них нет необходимости расти слишком высоко. Хотя наш клиент как раз решил приобрести старые деревья. Так что мы выбрали около 300 выросших раскидистых деревьев из этого же региона. И искусственно создали патину.