|
Диктатура Цельсия |
 |
| Работники "Термоприбора" обязаны работать с огоньком |
Расширение нагревающихся тел
К 8.00 на Ленинградском шоссе, где мы договорились встретиться с гендиректором "Термоприбора" Дмитрием Корнеевым, было неизвестно сколько градусов, но точно холодно. В машине гендиректора проблема борьбы с окружающей средой решена на уровне климат-контроля — ездить из Москвы в Клин москвичу Корнееву приходится ежедневно.
— Неужели больше нигде в стране не выпускают термометры? — интересуюсь у него.
Оказывается, действительно нигде. До 1954 года термометры в СССР были редкостью — их делали не слишком большими партиями на заводе "Точизмеритель" на Патриарших прудах. Однако в один прекрасный момент руководство Москвы задумалось, а хорошо ли, что в центре города находится завод, работающий с ртутью. Производство перевели в Клин, значительно его расширив.
Правда, существуют еще профильные предприятия — одно в Смоленске, другое где-то на Украине, но выпускают они термометры-сувениры.
Я не понимаю Корнеева. Он объясняет, что только "Термоприбор" делает приборы, точно показывающие температуру. Но я, если честно, слушаю его вполуха: в конце концов, всякому вольно доказывать, что его продукция лучшая. Корнеев, кажется, немного обижается и обещает продемонстрировать, что такое термометр-сувенир.
В своем кабинете руководитель "Термоприбора" — Дмитрий Корнеев стал им в декабре прошлого года — первым делом достает из большой коробки коллекцию термометров-сувениров, термометров-подделок и прочих родственных им предметов. Вот китайское изделие с надписью Made in Germany, приобретенное гендиректором "Термоприбора" в одной из московских аптек. Я беру его в руку, и оно утверждает, что конечности мои остыли до 32° С. Рядом шведский спиртовой термометр-сувенир говорит, что воздух в кабинете нагрелся до +40° С.
Но вот я наконец вижу то, что искал. Стеклянная трубка, блестящая колба, зеленоватая шкала со столбиком ртути, красные цифры 37, которые он обязательно должен пересечь, чтобы не идти в школу.
— Он,— утвердительно кивает Корнеев,— 1968 года. Не очень изменился.
Средняя температура по больнице
 |
| Секрет изготовления углового термометра корреспонденту "Денег" так и не раскрыли |
— А почему максимальный? — наивно спрашиваю я у помощника гендиректора Леонида Давыдовича Бишкина, который должен рассказывать мне о тонкостях производства.
Он поясняет, что термометры бывают трех типов — максимальные, минимальные и обыкновенные. Первые известны всем как градусники. В них рабочий материал (Леонид Давыдович старается лишний раз не произносить слово "ртуть") расширяется от нагревания и порциями выталкивается через капиллярный переход — сужение в трубке термометра. Минимальные термометры применяются для фиксации минимальной температуры в определенный период времени, а обыкновенные просто измеряют текущую температуру: похолодало — столбик падает, потеплело — поднимается.
Позже гендиректор Корнеев покажет мне в музее "Термоприбора" и в специально оборудованном для дилеров шоу-руме, какие вообще бывают термометры. Угловые. Для нефтепроводов. Для бытовых газовых котлов. Термореле. Контактные. Бытовые. С цельноделеной шкалой (ручной работы). Измеряющие температуру в диапазоне от -70° С до +600° C и выше. Размером от 2 м до пары сантиметров.
— Люди в последнее время немного стали забывать, как важно знать температуру окружающей среды. Например, термометры для душа, ведь бывает душ и бодрящий, и расслабляющий. А сельское хозяйство, а садоводы на своих огородах? Ведь важно же, при какой температуре картошку сажать. А у нас все на 9 мая норовят, а потом удивляются,— кипятится Корнеев.— А сколько аварий случается на теплосетях оттого, что у них температура воды в системе измеряется некачественным прибором!
36,6° С
 |
| Изготовление термометра требует особой бдительности |
Могли бы и больше. Но при себестоимости производства $0,3-0,5 этими изделиями рынок был перенасыщен. Виноваты в этом закрома Родины. В конце 80-х — начале 90-х 6 тыс. человек, работавших на "Термоприборе", выпускали градусники при полной загрузке производственных мощностей. Продукция направлялась в госрезерв, стратегические военные запасы, на аптечные склады — куда угодно, только не в аптечную сеть и не в больницы. Потом, когда "Термоприбор" был акционирован, накопленное хлынуло в продажу, сбив цены.
Пока "Термоприбор" боролся с валом "запасных" градусников, появились китайские поделки и электронные модели, которые Корнеев, Бишкин и, похоже, весь "Термоприбор" за термометры не считают.
— Спорили мы тут с одним шведом,— говорит Леонид Давыдович.— Жена у него — медик. Швед с пеной у рта доказывал, что вся Северная Европа давно уже отказалась от ртутных термометров как от опасных и перешла на электронику. А я его спрашиваю: "А для того чтобы занести показания температуры в больничный лист, твоя жена чем будет больному измерять температуру?" Он и отвечает: "Уел ты меня". Электроника не может гарантированно измерить температуру тела человека точнее, чем до одного Цельсия! Наши же четко дают показания с точностью до десятой градуса. Других способов сделать это нет!
В том, что он прав, я убедился за несколько месяцев до этого разговора, когда в моем электронном Philips села батарейка.
Женщины и температура
 |
| Дмитрий Корнеев, гендиректор "Термоприбора", уверен только в своей продукции |
Производство градусника начинается в стекловаренном цехе. Он работает несколько месяцев в году — выпускает колбы и капилляры впрок, на год вперед. Далее работа делается в основном женщинами: они аккуратнее. Вообще, на "Термоприборе" трудятся главным образом дамы и, надо сказать, получают относительно неплохую зарплату.
Больше всего на "Термоприборе" поражает именно этот участок производства. Дело в том, что капилляры хоть немного, но отличаются по диаметру и форме стенок друг от друга — на микроны. Диаметры капиллярных переходов тоже "плавают". Поэтому основа технологического процесса — это припаивание друг к другу различных стеклянных заготовок термометра и непрерывная калибровка получившихся изделий, каждое из которых уникально.
После того как залита и запаяна ртуть, к термометру необходимо приделать шкалу. Однако в каждом капилляре ртутный столбик расширяется по-разному. На полуготовые термометры, стоящие в специальном термостате с нагретой до +37° С водой, вручную наносят первую реперную метку — ртуть поднимается до разного уровня. Далее в другом термостате столбик фиксируется в состоянии 41° С. А потом по длине промежутка в четыре градуса подбирается шкала. Таких шкал на "Термоприборе" 54. Каждая представлена в шести вариантах — в зависимости от ширины и длины алюминиевой полоски, на которой она напечатана. Итого 324 разновидности медицинских термометров.
Отличный повод, чтобы начать коллекционировать градусники, думаю я.
Температура за окном
— Ну что, посмотрим ртутное производство? — спрашивает Корнеев. И мы идем в ртутный цех. Он ничем не отличается от остальных, однако в воздухе стоит неуловимо знакомый химический запах.
Пары ртути, подсказывает память, хотя с ними я знаком лишь теоретически. На входе в цех, где ртуть заливается в колбы термометров, запах сильнее, и я вспоминаю все, что читал о признаках ртутного отравления. Вспоминается невеселое — в основном галлюцинации, в первую очередь зрительные. А вот и они, галлюцинации: пол в цехе покрывают кровавые пятна.
— А...— говорит Корнеев, видя мое состояние.— Это марганцовка. Вообще-то тут никаких паров ртути нет: линия автоматическая и герметичная. Но по технологии нам полагается разливать по полу раствор два раза в день. Хорошо сотрудникам — им спецобувь выдают. А у руководства подошвы ботинок разъедает.
Ртуть в свободном состоянии я заметил лишь в одной из стеклянных трубок, по которой она подавалась на автоматическую линию...
— Послушайте,— говорю я гендиректору,— а ведь завод-то старый. И производство наполовину ручное. И 10 млн термометров, не считая нефтяных, угловых и прочих, делают тысяча женщин. А можно было бы построить на поле напротив компактный современный завод, который тоже будет производить термометры.
— Конечно, можно,— соглашается Корнеев.
И не будет тогда ни проблем с "Межрегионгазом", который норовит снизить лимиты на газ для "Термоприбора", ни энергетиков с их растущими ценами, ни необходимости содержать крупнейший в Клину Дом культуры. Возможно, не надо будет Корнееву делать 160 км ежедневно от Москвы до Клина и обратно.
Но не будет, однако, и возможности делать на заказ любой термометр, показывающий температуру от -70° С до +600° С. Так же, как не будет и градусника, и эмблемы "Термоприбора", известной всякому ленивому школьнику, поскольку не станет самого "Термоприбора". Поэтому я не задаю Корнееву последнего вопроса, для чего он и еще 1,5 тыс. человек тут работают. Для того чтобы любой городской житель мог знать: температура тела — 36,6, в комнате +22° С, за окном +8° С, март, весна.