Концепция бенефициарного собственника применяется налоговиками в разных отраслях экономики, но именно дела банков — МДМ-банка, "Интезы", Кредит Европа банка, Газпромбанка, ханты-мансийского банка "Открытие", случившиеся в этом году,— стали наиболее яркими и заметными. Негативная для банков тенденция объясняется тем, что налоговые органы доводят до суда преимущественно те дела, по которым у них сформирована уверенная позиция, подкрепленная доказательствами в том числе из иностранных юрисдикций. Со многими из них, включая традиционно выбираемые для холдингового структурирования и международного финансирования (Нидерланды, Кипр, Люксембург, Швейцария и др.), у ФНС хорошо налажен обмен налоговой информацией. Это позволяет выявлять действительный характер сделок, делать обоснованные выводы о формальном или действительном существовании офисов, истинных целях выбора налогоплательщиком определенной модели структурирования.
Естественно, в таких тщательно подготовленных делах, которые доводятся до суда, налоговикам проще доказать свою правоту. К тому же большинство крупных банков состоит на налоговом учете всего в двух "специализированных" инспекциях, что облегчает налоговикам обмен информацией по делам и позволяет тиражировать такие споры с банками. При этом банк может рассчитывать на успех, только если докажет, что получатель дохода является активной компанией, самостоятельно определяющей экономическую судьбу полученного дохода, а не бумажным офисом, перечисляющим полученные из России деньги дальше по цепочке. Между тем банкам сделать это как раз довольно проблематично: они, например, работают с финансовыми инструментами, в том числе производными, которые порой не позволяют за цепочкой номинальных держателей увидеть конечного бенефициара. Это и объясняет, почему именно банки оказались на налоговой передовой. При этом порой банки становятся заложниками налоговых манипуляций со стороны клиентов или контрагентов, которые скрываются за номинальными структурами или посредниками,— как в деле Газпромбанка.
В результате возрастающей активности налоговиков на сегодняшний день подобное формальное структурирование через льготные юрисдикции исключительно с налоговыми целями, популярное на протяжении десятилетий, находится в зоне серьезных рисков. Информационная открытость государств, развитие технологий обмена, изменение международной политики и ужесточение национальных правил налоговой игры делают свое дело. Сегодня банкам необходимо в каждом случае показывать, какими экономическими причинами помимо налоговой экономии была обусловлена та или иная структура сделок и холдингов под угрозой неблагоприятной налоговой переквалификации этих сделок государственными органами.
Даже в небанковском секторе на практике очень мало примеров, когда значительным объемом доказательств, полученных в том числе от иностранных партнеров, налогоплательщикам удавалось доказать свою правоту. Банковскому сектору же собирать такие доказательства, как показывает практика, существенно сложнее. К тому же для многих контрагентов и клиентов банков утрачивается смысл номинального посредничества при проведении выплат — без раскрытия реального участника сделки, стоящего за посредником, банки вынуждены будут отказываться от применения налоговых льгот по международным соглашениям под угрозой штрафов от российских налоговиков. Чем банкам заместить эту часть бизнеса, а компаниям — либерально настроенные банки-посредники, еще только предстоит разобраться.