В октябре ростовский независимый экспериментальный театр современной драматургии «Театр 18+» открыл юбилейный пятый сезон. Зачем театральному искусству эксперименты, для чего нужна новая система координат и почему современных зрителей надо «выдергивать» из «зоны комфорта», в интервью Ъ-Юг рассказали главный режиссер Герман Греков и художественный руководитель Юрий Муравицкий.
Ъ: Какие тенденции современной культуры, на ваш взгляд, сейчас актуальны? И как они отражаются в постановках?
Герман Греков: Если говорить про глобальную тенденцию, мне кажется, уже очень скоро нас ждет переоценка ценностей в мировом масштабе. Я об этом сужу с такой смелостью, потому что вижу, с каким азартом и яростью люди хватаются за старое, за прошлое, пытаясь таким образом поливать засохшее дерево, как в «Жертвоприношении» Тарковского. Но мир не останавливается. Мы входим в новую эпоху, а это в любом случае новые ценности. Поэтому одна из наших задач — подготовить людей к этому событию.
Современный театр — это неудобный театр, прежде всего. Сейчас очень модное словосочетание — «выход из зоны комфорта», и все часто употребляют это выражение. Современный театр как раз и предназначен не для приятного просмотра, человек там получает то, что в нем вызывает совершенно другие эмоции и реакцию. И именно это дает мотивацию для внутренней работы.
Юрий Муравицкий: Для того чтобы запустить эти процессы, вызвать реакцию, иногда нужен шок. Человек так устроен, что он начинает о чем-либо задумываться, только когда сталкивается со стрессовой ситуацией. Мир очень сложный, и он усложняется с каждым днем. Традиционный театр, тот театр, который условно можно назвать несовременным,— он уже этой сложности не соответствует. Он дает простые формулы: добро и зло, хорошие и плохие. И эти формулировки как бальзам на душу зрителя, но они работают первые 15 минут; но потом, когда человек оказывается в современной городской среде, становится очевидным, что вопросов гораздо больше, мир намного сложнее. Это тоже одна из функций современного театра — он пытается отвечать запросам времени именно в смысле его сложности.
Мы, к сожалению, еще находимся в системе координат прошлого века. Нам нужно, чтобы в развитии культуры была какая-то магистральная линия. Но от этого нужно усилием воли отказываться. Культура должна быть разной: традиционная, нетрадиционная, современная, классическая, актуальная, неактуальная, популярная, андерграундная. Необходимо разнообразие. Нужно, чтобы она развивалась во всех направлениях. В разнообразии мир прекрасен, и с культурой то же самое.
Ъ: В чем отличие «Театра 18+» от традиционных театральных форматов?
Ю. М.: Ответ на этот вопрос заключен в названии нашего театра. «Театр 18+» — значит разговор пойдет взрослый. Независимый — он никак не зависит от государства, а создан людьми, которые обладают собственным видением развития театрального искусства. Экспериментальный — на сцене театра мы не используем старую театральную методологию, стиль и выразительные средства традиционного театра, пытаемся найти новый язык, новые смыслы, новые формы. Мы в большей степени делаем упор на современную драматургию, однако вполне вероятно, что у нас появится и Шекспир в какой-то момент. Изначально этот театр был задуман по концепции как театр, который знакомит жителей города Ростова с современными текстами. Ну а поскольку современная драматургия открывается только современными художественными ключами, то и язык этого театра достаточно современный.
Г. Г.: Любой формат — это самоограничение. Под понятие современной драматургии подходит не пьеса, написанная сейчас, а пьеса, которая имеет право прозвучать именно в сегодняшний день, которая наиболее актуальна. Можно любой текст, любую пьесу переосмыслить с точки зрения современности. В современном театре ни на актера, ни на режиссера не довлеет груз традиций. Обычно, когда режиссер приходит в репертуарный, старый театр, его всегда посвящают в традиции, которые он должен сохранить. Но это абсурд, потому что любой спектакль — это уже отдельная реальность, и ее важно создавать по законам, и в этом плане театральная постановка всегда привносит что-то новое. Поэтому независимый театр — это пространство для воздуха.
Ъ: Насколько популярны в России подобные форматы?
Ю. М.: В России очень активно появляются такие театральные центры, центры городской культуры, как ростовская MAKARONKA. Например, в Костроме есть арт-площадка «Станция», в Казани открылся «Угол», в Питере есть такого рода площадки, например «Скороход». Если такие вещи возникают, значит есть запрос, значит традиционный театр не удовлетворяет полностью потребности театрального зрителя.
Г. Г.: Самый известный независимый театр у нас в стране — это «Коляда-театр». Он известен, гастролирует за рубежом и является брендом города Екатеринбурга, да и России вообще. Я согласен, это веяние времени, мне кажется, эта тенденция будет только усиливаться. И артисты с удовольствием приходят к нам работать, потому что есть тексты, есть материалы, есть и просто режиссеры абсолютно неординарные и ничем не скованные.
Ъ: Для какой аудитории интересны спектакли экспериментального театра?
Ю. М.: У нас достаточно разнородный зритель. Весь спектр мы не охватим, безусловно, но у нас есть спектакли для очень разной публики. Вообще делить — дело неблагодарное, от этого всем только хуже. Есть спектакль, который был поставлен к Новому году. Это хорошая история в традициях новогодних фильмов, которую мы постарались сделать современно. А есть какие-то сложные постановки, которые рассчитаны именно на интересующуюся современным искусством продвинутую публику. Если говорить о полюсах, то я бы вот так обозначил. Это очень разные по направленности истории, но это все можно охарактеризовать как современный театр.
Г. Г.: Конечно, основной посыл направлен на молодежь. Но на спектакли приходят и более зрелые люди, и иногда они лучше понимают смысл того, что происходит на сцене. На мой взгляд, грани между поколениями сегодня стираются. Некоторые взрослые сегодня гораздо молодежнее и экстремальнее, чем молодые люди, которые как раз любят зону комфорта. Мы традиционно говорим, что театр для молодых, но сейчас очень сложно этими понятиями оперировать в их узком понимании.
Ъ: Насколько трудно найти подходящих актеров для экспериментальной площадки?
Г. Г.: Сложность в том, что у нас нет своей труппы, а актеры работают одновременно в разных театрах. Наиболее талантливые артисты всегда востребованы. Поэтому нам приходится согласовывать с руководством театров, чтобы актеров к нам отпускали. Мы планируем расширять наш актерский контингент и формировать своих артистов. Мы будем проводить кастинги, на которые могут приходить все, у кого есть начальное образование.
Ю. М.: Были люди, которые приходили просто попробовать себя, у которых был начальный опыт, и многие их них ничуть не хуже профессионалов — просто талантливые люди. Есть, так скажем, костяк — артисты, которые переходят из спектакля в спектакль: они уже находятся в контексте, говорят с нами на одном языке. Сложно, как сказал Герман, согласовывать каждый раз с руководством других театров, чтобы отпускали актеров. И я благодарен, что отпускают, и обращаюсь с просьбой, чтобы отпускали дальше.
Ъ: А каковы критерии отбора актеров на кастингах?
Ю. М.: У меня главный критерий — это адекватность. Способность человека тебя услышать, понять и что-то внятное воспроизвести на площадке, какие-то очень простые вещи, например прочитать любимое стихотворение.
Г. Г.: Бывает, когда уже подобрал актеров и начинаешь репетицию, видишь, что они в принципе согласны с замыслом постановки, но большого интереса нет, никто этим не горит. Для меня как для режиссера это самое страшное. Есть люди, которые изображают желание работать. Но при подборе артистов у них обязательно должно присутствовать адекватное актерское желание этот материал воспроизвести. Я как-то сидел на кастинге спектакля «Исповедь мазохиста», пришел актер Алексей Тимченко, он взял текст, роли стал читать и так увлекся, что сам стал предлагать варианты, как можно сыграть. Когда мотор такой есть, хотя бы один человек,— это уже счастье. Когда их больше — это большое счастье. Потому что пьеса либо становится частью жизни, либо причиняет дискомфорт, как нелюбимая одежда. А сталкиваясь лишь с вежливым отношением, я не думаю, что из этого может что-то выдающееся получиться потом.
Ъ: Такой формат театра нацелен на коммерческий успех, или это в большей степени культурный проект, которому требуется поддержка со стороны государства, меценатов?
Ю. М.: Считается, что театр с труппой может зарабатывать 40% своего бюджета. Учитывая то, что мы театр без труппы, но с небольшим штатом, мы можем больше зарабатывать. Однако полностью окупать все расходы театра именно за счет проданных билетов — это очень сложно, практически невозможно. Для нас это культурный проект. Но театр должен как-то выживать. Нельзя все время вкладывать в него деньги, поэтому поддержка важна. Мы были бы рады, если бы нас поддерживали государственные структуры, которые отвечают за культуру, если бы у театра появились спонсоры. Если бы чаще удавалось заработать за счет аренды пространства здесь — это тоже помогло бы театру существовать. Это необходимо, прежде всего, чтобы театр не превратился в дешевую антрепризу, не начал штамповать массовые комедии, не опускался ниже ватерлинии.
Примеры такой поддержки уже есть. Например, в 2013 году «Театр 18+» совместно с Министерством культуры и компанией «Культпроект» организовали проект «Независимый театр+общество».
Театр получил грант на то, чтобы сделать проект для общества, и часть денег из этого гранта может потратить на свои нужды — на постановку спектакля, например. Благодаря этой программе мы организовали детскую театральную студию, занимались с детьми, у которых либо нет родителей, либо родители не могут себе позволить отдать их в театральную студию. И мы поставили спектакли на деньги этого гранта.
Ъ: Насколько легко продвигать проект экспериментального театра в Ростове-на-Дону, который считается прежде всего торговым центром, а отнюдь не культурной столицей Юга?
Г. Г.: Есть внутренние сложности, потому что театр независимый и нам приходится решать бюджетные задачи, работать над посещаемостью. На это уходит много усилий. Так как театр очень молодой, мы еще находимся на пути формирования своего контента, своих зрителей. Откровенно говоря, не все еще про нас знают даже в Ростове. Мы хотим, чтобы пространство арт-центра было живым, чтобы о нем знали и говорили, чтобы это место было модным. Поэтому мы работаем над этим, у нас сейчас идет программа читок лекций, гастроли и т. д.; таким образом, находим именно своего зрителя.
Ю. М.: Начинать с нуля всегда тяжело. Но судя по тому, что с театром происходит и как он развивается, а он развивается, я могу сказать, что мы попали в важный запрос, который в Ростове был сформирован. Конечно, мы многое сделали для того, чтобы «раскачать» интерес. Так, в первом сезоне мы привозили на гастроли интересные проекты: например, сделали фестиваль современной драматургии «Прямая речь» вместе с «Культпроектом» и при поддержке Министерства культуры, опять же.
Ъ: Каковы, на ваш взгляд, в целом особенности продвижения таких форматов в России?
Ю. М.: Основная проблема развития и продвижения таких площадок в том, что всегда находятся люди или организации, которые начинают вставлять палки в колеса. Они начинают заявлять права на помещение, выгонять по каким-то причинам, диктовать условия. У нас психология людей до сих пор работает так: если нужно дерево, значит надо, чтобы оно росло именно таким, как я его запланировал. Если у него лишняя ветка, надо ее отрезать. А культура, театр — это живая история, она должна развиваться естественно.
И еще один момент важен для развития любой площадки: чтобы театр выезжал на гастроли, на фестивали не только по России, но и за рубеж. Это очень важная составляющая, без этого театр развиваться не может. Без гастрольных поездок он становится такими, знаете, «домашними радостями». Поездки на гастроли заряжают энергией, а также дают возможность сохранять определенный уровень профессионализма и подниматься выше. На этот сезон у нашего театра есть несколько предложений участия в гастрольных проектах за пределами города и области. Также планируем показать на ростовской сцене ведущие постановки наших столичных друзей и коллег. На данный момент мы ведем переговоры, о результатах которых зрители узнают совсем скоро.
О проекте:
«Театр 18+» — первый независимый театр в Ростове-на-Дону. Свою работу «Театр 18+» начал 31 января 2013 года с премьеры документального трэш-мюзикла «Папа», посвященного Ростову. В театре проходят как ростовские, так и гастрольные спектакли: «Театра.doc» (Москва), театрального центра им. Вс. Мейерхольда, театральной мастерской «АСБ» из Санкт-Петербурга, театра «Парафраз» (Глазов).
«Театр 18+» — участник проекта «Новая пьеса» (партнерский проект «Золотой маски» и «Театра.doc», Москва, март 2014 года), а также проекта «Независимый театр+общество» при участии «КультПроекта» и поддержке Министерства культуры РФ.Предыдущие материалы рубрики In Style
