Жизнь Элизабет Тейлор (Elisabeth Taylor) — голливудская сказка, непостижимым образом напоминающая и жестокую мелодраму, и даже триллер.
Восемь распавшихся браков и несчетное число драматических романов, жертвами которых становилась не только она, но и мужчины всех категорий: от легендарного миллиардера Ховарда Хьюза до владельца гостиничного брэнда Ника Хилтона, от сенатора до шофера грузовика, с которым госпожа Тейлор встретилась в клинике для алкоголиков. Авиакатастрофа, унесшая жизнь третьего по счету мужа актрисы — продюсера Майка Тодда, разбившегося на частном самолете, который он назвал в ее честь — "The Lucky Liz". Пневмония, едва не загнавшая в гроб саму Лиз во время очередных съемок в цветущем тридцатилетнем возрасте. Мучительный роман-брак с Ричардом Бартоном, продлившийся двадцать лет с перерывами на разводы, суды, драки и пьяные эксцессы. Хроническая болезнь спины, множество переломов и операций, курсы лечения от наркомании, ожирения и стрессов. И все как с гуся вода.
Лиз, кажется, решила переспорить голливудских богов, слишком рьяно взявших ее под свое жесткое покровительство и сделавших героиней современного мифа, эпической саги на грани трагедии. Отец был успешным галеристом и артдилером, так что бедная Лиза, родившаяся в Лондоне, с детства была богатой. Тем не менее ее принудили работать рекордно рано: в три года она уже посещала балетный класс и танцевала перед королевской семьей, а в одиннадцать имела подписанный контракт со студией MGM, связавший ее на целых два десятилетия.
Лиз всего на четыре года младше Ширли Темпл (Shirley Temple) — еще одного чудесного голливудского ребенка, от которого в свое время поголовно сошла с ума Америка, но теперь помнят только историки кино. И на шесть лет младше Мэрилин Монро, заплатившей за свою славу сначала частной, а потом физической жизнью. Лиз же сумела наказать Голливуд, лишивший ее детства и юности, доказать, что она прочнее и долговечнее. Кульминация поединка звезды и системы наступила в начале 60-х. 1960-й: Лиз Тейлор получает первого "Оскара" за фильм "Баттерфилд, 8" (Butterfield, 8). 1961-й: возглавляет топ-лист самых кассовых голливудских звезд. 1962-й: после гибели Мэрилин Монро остается американской секс-бомбой номер один. 1963-й: получает фантастический по тем временам гонорар порядка $2 млн за роль в "Клеопатре" (Cleopatra). 1964-й: брак с Ричардом Бартоном становится главным сюжетом мировой прессы. 1966-й: второй "Оскар" за фильм "Кто боится Вирджинии Вульф?" (Who`s Afraid of Virginia Woolf?).
И все это на фоне тотального кризиса студийной системы под напором телевидения и молодежных движений, готовых смести с лица земли голливудский гламур. Лиз Тейлор становится одновременно его воплощением и его гениальной мутацией, годной отныне на все времена, неподвластной моде и неуязвимой перед лицом самых революционных перемен.
Она никогда не славилась идеальной фигурой, не создала собственный стиль, а ее имя частенько повторялось в списке женщин, наименее элегантно одетых,— и тем не менее ее легенда пережила славу топ-моделей. Многие считали ее цыганскую красоту слащавой, но сыграв несколько ролей типа fucking bitch и представ почти наголо стриженой, она отмела несправедливые упреки. В молодости многие роли заставляли сомневаться в ее актерском даровании, но пришло время — и Лиз Тейлор предстала суперпрофессионалкой: актрисой, которая не только дьявольски красива, но и дьявольски талантлива. Она никогда не выражала "дух времени" или "идею поколения" — зато именно ее, бабушку восьми внуков, выбрал своим конфидентом Майкл Джексон (Michael Jackson) и своей патронессой — дети конца века, борющиеся со СПИДом. Обреченная быть жертвой мужчин, целлулоида и системы звезд, Лиз пережила и саму систему, которой в классическом виде больше нет, и большинство этих мужчин.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ