Переговоры по урегулированию кризиса в Сирии в очередной раз зашли в тупик. Москва и Вашингтон не могут договориться о выводе террористов из Алеппо и наладить доставку гуманитарных грузов в восточную часть города. Решающую роль в решении этой проблемы могла бы сыграть Турция.
Фото: Александр Щербак/ТАСС
Фото: AP
Фото: Reuters / Abdalrhman Ismail
Новый раунд переговоров по Сирии между главами МИД России, США и семи государств Ближнего Востока, прошедший 15 октября в Лозанне, длился четыре часа и завершился безрезультатно. После переговоров участники даже не вышли для общения с прессой.
На следующий день глава госдепа Джон Керри и спецпредставитель ООН по Сирии Стаффан де Мистура, а также главы МИДов или их заместители из Саудовской Аравии, Турции, Иордании, Катара, ОАЭ прилетели в Лондон и продолжили разговор с коллегами из Великобритании, Франции, Германии, Италии и ЕС. Характерно, что в Лондон не были приглашены представители России, хотя именно по их инициативе был организован раунд переговоров.
Роль модератора между этими встречами исполнял госсекретарь Керри, а хозяином лондонской встречи был новый глава британского МИДа Борис Джонсон. "Большинство людей, включая Джона Керри, чувствуют, что процесс переговоров с русскими фактически зашел в тупик. И в воскресенье мы обсудим все доступные для нас, для Запада, возможности",— сформулировал он повестку форума.
На встрече в Лондоне Керри назвал бомбардировки Алеппо преступлением против человечества и заявил о намерении ввести дополнительные санкции против Москвы
В ходе воскресной встречи в Лондоне Керри назвал бомбардировки Алеппо преступлением против человечества и вместе с Джонсоном заявил о намерении ввести дополнительные санкции против Москвы. В то же время европейских СМИ сообщили, что канцлер ФРГ Ангела Меркель поставит вопрос об ужесточении европейских санкций против России на саммите ЕС 20-21 октября.
Новый этап переговоров по сирийскому урегулированию фактически был запущен президентом России Владимиром Путиным 10 октября в Стамбуле после его встречи с президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. Их беседа проходила за закрытыми дверями, и вместо обычной в таких случаях пресс-конференции они ограничились отдельными заявлениями для прессы. Так что никаких уточняющих вопросов задано не было. Заявление Путина по Сирии гласило: "И Россия, и Турция выступают за скорейшее прекращение кровопролития. У нас общая позиция в том, что нужно сделать все для доставки гуманитарных грузов в Алеппо. Вопрос только в том, чтобы обеспечить безопасность доставки этих грузов. Я проинформировал нашего турецкого партнера о том, что мы предложили нашим американским коллегам сделать все для того, чтобы отвести подразделения сирийских войск и оппозиционных сил от дороги Кастелло с тем, чтобы не повторялись провокации с нанесением ударов по гуманитарным колоннам. Американские партнеры, по сути, отказываются это сделать: то ли не могут, то ли не хотят".
Это был сильный ход: выход Дамаска из перемирия, расстрел гуманитарного конвоя, российские бомбардировки и наступление сирийской армии на занятые оппозицией районы восточного Алеппо вызвали резкое обострение отношений Москвы не только с США, но также с Францией и ЕС в целом. В стороне не осталась даже обычно сдержанная ООН: "Этим утром мы увидели сообщения об ударах по еще двум больницам Алеппо. Те, кто применяет такое разрушающее оружие, хорошо знают, что совершают военные преступления... Представьте разрушение. Люди с оторванными конечностями. Дети корчатся от страшной боли, и облегчения им нет. Заражение. Страдания. Представьте скотобойню. Это хуже. Даже скотобойня более гуманна",— заявил генсек ООН Пан Ги Мун на Совбезе ООН уже через неделю после начала наступления сирийской армии в Алеппо.
Учитывая, что все началось с возмущения Госдепа США блокированием доставки гуманитарной помощи в Алеппо, Вашингтон не мог отказаться от встречи в Лозанне. Сами переговоры провел глава российского МИДа Сергей Лавров. На прорывный результат Москва не рассчитывала. "Мы не собираемся предлагать новые идеи и не испытываем каких-то особых ожиданий от встречи в Лозанне",— заявил Сергей Лавров.— Мы лишь хотим посмотреть, насколько наши партнеры готовы выполнять резолюции Совета безопасности". Другими словами, Москва, похоже, решила подробно, на уровне конкретных шагов, обсудить в Лозанне два последних проекта резолюции — французский и российский — по восстановлению режима прекращения огня в Сирии. Однако что конкретно говорилось в Лозанне, неизвестно.
Если сравнить эти два проекта резолюций, то они согласуются в целях — необходимости перемирия и политического урегулировании сирийского конфликта. Разница же в том, что французский проект требует от Москвы и Дамаска немедленного прекращения военных действий и беспрепятственного движения гуманитарной помощи по всей стране. Запрещая при этом все полеты военной авиации над Алеппо. Причем французская резолюция не упоминает и не ссылается на достигнутое в прошлом месяце российско-американское соглашение о перезапуске режима перемирия, а значит, и не предполагает создания столь важного для Москвы совместного с США исполнительного центра (СИЦ) для нанесения совместных ударов по "Джебхат ан-Нусре" (запрещена в РФ) и другим нарушителям перемирия. Другими словами, французская резолюция неявным образом распространила режим перемирия даже на "Джебхат ан-Нусру", хотя та не признает перемирия и не желает участвовать в переговорном процессе.
Страна, которая наложит вето на подготовленную Францией резолюцию по Сирии, будет "дискредитирована в глазах всего мира... и понесет ответственность за продолжающиеся бесчинства", предупредил Москву французский президент Франсуа Олланд. Однако с чисто военной точки зрения подобное связывание рук сирийским силовикам при одновременном развязывании рук противостоящим им террористам выглядит почти как поощрение агрессии. Примерно так это и расценила Москва: сразу после приостановки Вашингтоном двусторонних переговоров российский МИД сделал заявление, что "у нас крепнет впечатление, что в стремлении добиться вожделенной смены власти в Дамаске Вашингтон готов "заключить сделку с дьяволом" — пойти на союз с отъявленными террористами".
В ответ Москва начала готовиться к отражению возможной агрессии: развернула в Сирии новые системы ПВО С-300 и С-400, послала к ее берегам свой единственный авианосец и, наконец, наложила вето на французскую резолюцию в Совбезе ООН. "Я не вижу возможности, как эта резолюция может пройти. У меня есть подозрение, что реальным мотивом является провоцирование вето со стороны России" — так расценил предупреждение Олланда постпред РФ при ООН Виталий Чуркин. Хотя, по сути, это вето означало почти единогласное поражение в информационной войне — из 15 членов Совбеза ООН Москву поддержала лишь Венесуэла. Впервые по сирийскому вопросу Россию не поддержал даже Китай. Он предпочел не ссориться с Западом и в своем голосовании по французской резолюции воздержался. Правда, на следующий день Китай проголосовал за российский проект резолюции. Последнему это, однако, не помогло — он был провален девятью голосами против четырех. Хотя российская сторона включила в свою резолюцию также конкретную и более чем гуманную меру для восстановления режима перемирия в Алеппо — предложение спецпосланника ООН Стаффана де Мистуры об организации коридоров безопасности для беспрепятственного вывода из Алеппо, без разоружения, всех желающих того групп боевиков, включая "Джебхат ан-Нусру". Однако оставшиеся в городе вооруженные формации должны будут отмежеваться от нее и подписать перемирие. "Россия хочет, чтобы было больше разговоров, а тем временем они попытаются захватить город жестокой силой. Мы же хотим меньше говорить и больше делать для того, чтобы прекратить эту бойню",— прокомментировал эту резолюцию перед голосованием зампостпреда США при ООН Дэвид Прессман.
"Одной из самых странных мизансцен" в истории СБ ООН назвал подобный результат Виталий Чуркин. Его можно понять — ведь в случае принятия этой российской резолюции и ухода "Джебхат ан-Нусры" из города была бы решена не только проблема уничтожения мирного населения в Алеппо, но и проблема отделения террористов от умеренной оппозиции. Так что у сторон появился бы реальный шанс начать процесс политического урегулирования в Сирии непосредственно в Алеппо. Реальный исход голосования продемонстрировал прямо противоположную тенденцию. Не исключено, что именно недоумением Москвы и было обусловлено последовавшее на следующий день предложение Вашингтону провести переговоры в Лозанне в узком составе.
Подозрения Москвы относительно возможной "сделки Вашингтона с дьяволом", то есть использования "Джебхат ан-Нусры" для свержения режима Башара Асада, имеют серьезные основания. Показательна история публичного отречения этой организации от "Аль-Каиды". Произошло это 29 июля 2016 года, накануне боя за Алеппо, в который "Джебхат ан-Нусра" включилась буквально через день, начав операцию по прорыву блокады города. Но перед этим группировка получила благословление главы "Аль-Каиды" Аймана аз-Завахири, который обратился к ее руководству с аудиообращением: "Вы можете без сожаления жертвовать теми организационными и партийными связями, которые оказываются помехой единству ваших действий. Единство и сплоченность ваших рядов для нас важнее, чем любая организационная связь".
Таким образом "Джебхат ан-Нусра" начала свое контрнаступление в Алеппо уже не как филиал международной террористической организации, а как якобы сирийская оппозиционная организация "Джебхат Фатх аш-Шам". Целью этой пиар-акции было объединить вокруг себя не только исламских радикалов, но и военные отряды умеренной оппозиции. И ей это удалось: Вашингтону, несмотря на все понукания Москвы и старания Джона Керри, так и не удалось отделить умеренную оппозицию от террористов. Авторство этой идеи принадлежит отнюдь не джихадистам — ее придумали в начале прошлого года катарские и саудовские спецслужбы, раздраженные отказом Вашингтона поставлять летальное оружие сирийским боевикам для свержения правительства Асада. И поначалу джихадисты "Джебхат ан-Нусры" даже противились этой идее, пока Турция, Катар и Саудовская Аравия не потеряли терпение и не объединили под угрозой лишения финансирования в апреле прошлого года контролируемые ими отряды в провинции Идлиб в новую группировку. В нее в качестве лидера вошла и "Джебхат ан-Нусра", которая стала получать львиную долю нового финансирования и дошла вплоть до Алеппо.
При этом надо отметить, что никаких свидетельств участия самого Вашингтона в создании и оказании помощи этому новому формированию нет, хотя американские спецслужбы, конечно, знают, что ее кураторами являются их собственные региональные союзники. Видимо, отсюда и явное нежелание Пентагона координировать с Москвой удары по боевикам "Фронта", о котором постоянно говорят российские военные. Возможно, с этим связано и решение Москвы организовать на следующий день после провала российской резолюции в Совбезе ООН и по договоренности с Анкарой встречу в Лозанне. Москва поняла, что Вашингтон не способен "уговорить" террористов "Джебхат ан-Нусры" принять план де Мистуры и уйти из Алеппо. Если кто и может это сделать, то только сами участники "сделки с дьяволом". Думается, именно поэтому Сергей Лавров первоначально в своем интервью CNN назвал в числе государств, которые планируют принять участие в этих переговорах, лишь Саудовскую Аравию, Турцию и, "возможно, Катар". Другими словами, российское предложение о встрече в Лозанне было адресовано самим участникам "сделки". К сожалению, все подробности этих переговоров сохраняются участниками переговоров в тайне.
Шоссе Кастелло является единственной дорогой, которая ведет в восточную часть Алеппо, контролируемую отрядами боевиков. Сирийцы называют это шоссе дорогой в ад.
Поскольку гуманитарные конвои здесь не ходят, Дамаск, если верить ООН, воюет по старинке и гуманитарную помощь в осажденные города пропускает скорее как исключение.
Москва не раз соглашалась с необходимостью проведения гуманитарных конвоев и даже предлагала, чтобы российские вооруженные силы встали на этой дороге и обеспечивали безопасность вместе с американцами во избежание провокаций. Но американцы отказались.
Эпизод с отводом подразделения сирийских войск, с одной стороны, и оппозиционных сил — с другой, случился на шоссе Кастелло 16 сентября этого года. Это был уже четвертый день перемирия и начался он хорошо — госсекретарь США Джон Керри позвонил в Москву, обсудил со своим российским "партнером" Сергеем Лавровым первые итоги перемирия, стороны констатировали удовлетворение его реализацией и продлили его действие. Как вдруг через пару часов Керри перезвонил Лаврову и пригрозил, что если не будет обеспечен доступ гуманитарной помощи в Алеппо, то Соединенные Штаты откажутся от создания совместного с Россией центра для координации ударов по позициям боевиков в Сирии.
Более того, указывая на серьезность ситуации, Вашингтон отменил уже назначенный на этот день совместный с Москвой брифинг СБ ООН по содержанию российско-американского соглашения — Джон Керри, опасаясь противодействия неназванных им спойлеров, отказался публиковать его, но под давлением Москвы согласился провести в этот день брифинг для членов Совбеза.
Однако на следующий день самолеты международной коалиции нанесли удар по колонне сирийских войск под Дейр-эз-Зором, и разразился настоящий дипломатический скандал. Начался он с того, что российский постпред в ООН Виталий Чуркин отметил, что США выбрали столь странное время для удара по сирийским военным, что это похоже на провокацию, а затем выступила с заявлением официальный представитель МИД РФ Мария Захарова: "Если раньше у нас были подозрения, что выгораживается "Нусра", то теперь, после сегодняшних ударов по сирийской армии, мы приходим к страшному для всего мира выводу: Белый дом защищает ИГИЛ".
После этого у постпреда США при ООН Саманты Пауэр случился такой эмоциональный срыв, что оторопевший Чуркин назвал ее поведение "совершенно беспрецедентным" и "вызывающим". А через две недели российский МИД распространил этот диагноз на Госдеп США, когда его представитель Джон Кирби заявил, что Россия еще будет отправлять домой военных в гробах. Закономерным концом этого "срыва" стал отказ Вашингтона в "знак протеста против бомбардировок Алеппо" от двусторонних переговоров с Москвой по сирийскому урегулированию.
19 сентября, через три дня после расстрела сирийских войск под Дейр-эз-Зором, Дамаск в одностороннем порядке объявил о прекращении перемирия. И буквально сразу после этого под Алеппо был расстрелян и уничтожен гуманитарный конвой. В этот день закончился предусмотренный соглашением испытательный срок перемирия, и его результат оказался более чем неутешительным: Вашингтон не только не сумел отделить "Джебхат ан-Нусру" от умеренной оппозиции, но и нанес авиаудар по сирийской армии "не в том месте и не в то время". А Москва и Дамаск провалились со вторым пунктом повестки перемирия — за все семь дней перемирия они не сумели провести ни одного гуманитарного конвоя в восточные районы Алеппо. А тот единственный конвой, который все же пробился сюда на седьмой день, был уничтожен на месте прибытия неустановленными силами. Вина за это происшествие была возложена на Москву и Дамаск. Они ее не признали.
Генсек ООН Пан Ги Мун через день на заседании Совбеза начал подведение итога этого перемирия такими словами: "Сирийская трагедия — это общий позор. Осознание провала коллективных усилий международного сообщества должно лишать сна каждого члена совета".
Таким образом ситуация зашла в тупик. Президент РФ трудности описал ясно: стоит только сирийцам отвести войска с дороги, как на нее выходят террористы. Очевидны и последствия при недоставке груза — "эмоциональный срыв" Госдепа и прекращение переговоров.
Между тем решение кризиса вокруг Алеппо вполне возможно. Причем особую роль в этом процессе должна и может сыграть, видимо, Турция. Президент Эрдоган, добившись от Москвы и Вашингтона согласия работать против "Исламского государства" (запрещено в РФ) на границе с Сирией, повел здесь собственную и достаточно успешную игру.
Он также договорился с Москвой о поддержке инициативы Стаффана де Мистуры, а глава турецкого МИДа заявил в Лозанне о необходимости отделения боевиков умеренной оппозиции от террористов. Отчасти, конечно, это политическое партнерство Москвы и Анкары связано с теми экономическими проектами, которые они подписали на полях Всемирного энергетического форума. Однако Сирия для Турции — все равно что Украина для России.
Геополитический союз с Москвой может обеспечить Эрдогану и крупные политические дивиденды. Поддержка, например, инициативы Стаффана де Мистуры может позволить не только выслать террористов обратно в Идлиб и установить в городе "режим тишины", но и взять, с помощью группировок умеренной оппозиции (Свободная сирийская армия и "Фатх-Халеб") восточные районы Алеппо под свой контроль. После чего Москва сможет помочь ему запустить процесс политического урегулирования с Дамаском — Стамбул, пусть неохотно, но уже отказался от требования отставки Башара Асада как предусловия к политическому урегулированию. Так что этот сценарий вполне может устроить как Москву, так и Вашингтон. При этом автоматически решится и вопрос о разблокировании шоссе Кастелло — в отсутствие террористов никто не станет его обстреливать.
Впрочем, неизвестно, согласятся ли на такое решение проблемы остальные участники встречи в Лозанне и Лондоне.