В цикле общедоступного симфонического абонемента в Большом зале консерватории Большой симфонический оркестр им. П. И. Чайковского (БСО) под управлением Владимира Федосеева исполнил Вторую симфонию Густава Малера "Воскресение".
В зале, полном публики, чувствовался двойной интерес к "Воскресению". После пережитого Москвой малеровского бума, когда в Большом зале консерватории параллельно шли две антологии симфоний Малера (под руководством Павла Когана и Евгения Светланова), федосеевское — любопытное послесловие.
В прошлом году после относительно ровной Пятой оркестр познакомил с блестящего качества Шестой симфонией Малера. А недавно исполнил реконструкцию свиридовской музыки к фильму 60-х "Воскресение", название которого рифмуется с малеровской симфонией.Программу своего общедоступного симфонического абонемента Владимир Федосеев строит то на русской, то на советской, то на западноевропейской классике. Поэтому публике приходится воспринимать его сразу и как русского дирижера, и как европейского. В одной роли он поражает яркостью эмоций, в другой — структурной и даже стилистической продуманностью. Так он играет Бетховена, Вагнера, Чайковского, Свиридова и Шостаковича. После Шестой симфонии, сыгранной в прошлом сезоне, казалось, что Малер не исключение.
Трагичность и глобализм малеровской музыки — то, в чем Федосеев умеет проявлять сам себя. Обычно эклектика малеровского тематизма бывает им выровнена строгостью обхождения с материалом. Нескончаемость малеровских частей всегда у него кажется мнимой, воспаленность образов — излеченной, сентиментальность — приглушенной, а пафос — вполне современным.
Однако, в "Воскресении" эти навыки отказали. Уже в начале стало ясно: дело не клеится. Натужный треск кульминаций, лохматые реплики струнных и весьма приблизительная труба — огромный труд федосеевцев выставлялся слишком уж напоказ. Было неловко при виде заходящихся тряской голов скрипачей, игравших тремоло так, что публика закрывала уши. Еще страшнее были удары тарелок, за которые исполнителя хотелось попросить со сцены.
У отменных коллективов неподготовленность обычно компенсируется автопилотом. Но беда БСО в том, что его автопилот в этом сезоне, похоже, отказал. К тому же малеровская симфония требует "впетости" не только от оркестрантов, но и от хора (который в ней есть), и от двух солисток.
Из двух обещанных привозных — Адрианы Печонки (Adrianne Pieczonka) и Дагмар Пецковой (Dagmar Pickova) — приехала только вторая. Ее меццо произвело очень благоприятное впечатление, которое могло быть и лучше, если б не приглашенный сюда камерный хор Минина, курьезно уподобивший малеровскую партию православному гимну. Такая же история вышла и с сопрано Елены Вознесенской, партия которой в пятой части симфонии к тому же очень уж невелика.
Об интерпретации говорить излишне: некоторые forte звучали жестко, как у Шостаковича, некоторые piano — по-свиридовски легко; лендлер второй части игрался почти по-штраусовски, скерцо третьей — почти по-мендельсоновски. Не было только Малера, место которого заняли всего лишь плохо выученные ноты "Воскресения".
ЕЛЕНА Ъ-ЧЕРЕМНЫХ