Вечером в понедельник в редакции раздался звонок. Наш постоянный читатель из Санкт-Петербурга, назвавшийся Ивановым, гневно вопрошал: а почему это мы пишем только о московских ресторанах, будто других достойных нашего внимания объектов и не существует, нет ли в этом злого умысла или, того хуже, столичного снобизма. Поначалу мы немножко растерялись. Но смелость нашего корреспондента ЭДУАРДА ДОРОЖКИНА общеизвестна. Штурмом взяв "Красную стрелу", уже на следующее утро он гулял по Северной Пальмире. Вдоволь же нагулявшись, отправился в указанное читателем "приличное заведение". Это заведение называлось "Шанхай". Со вчерашнего дня в его меню появилось несколько новых блюд, которые и собирался продегустировать наш корреспондент.
Рассудив, что для чистоты эксперимента следует сохранять инкогнито, я принял обличье "обыкновенного" посетителя. В "Шанхае" работали четыре зала — названия одно другого краше. "Ампир", "Зал добрых гостей" (он же зал "Уединенных сердец"), "Китайский дворик" и зал "Магнолия". Присоединившись к "добрым гостям" и "уединенным сердцам", я был несказанно удивлен суетой, царившей как среди посетителей, так и среди официантов.
Когда на меня наконец-то обратили внимание, я попросил местечка скромного и уютного, которое, во-первых, отвечало бы моему элегическому, навеянному дыханием Невы настроению, а во-вторых, удовлетворяло бы чисто утилитарную потребность — созерцать собравшуюся публику. Видимо, поняв эти слова превратно, официант усадил меня за обширный круглый стол, изъятый, казалось, у многодетной китайской семьи.
Тут же на столе появилось несколько помятое в сражениях меню. Отсутствие традиционного китайского чая меня раззадорило — но не более. "Так как посуда все-таки китайская, — думал я, — то и блюда должны быть под стать". Новое меню отчасти подтверждало эту догадку. Из холодных закусок в глаза бросались "самые китайские" — копченая рыба по-шанхайски, доуфу с соевой подливкой и салат из огурцов с чесноком.
Поскольку ожидание холодных блюд несколько затянулось, я поинтересовался их судьбой у официанта. Официант в строгом черном костюме с бабочкой, приветливо улыбнувшись, сообщил: "Их нет". "Как нет?" — изумился, вернее просто не понял я. "Так", — было мне ответом.
Уходить голодным, скажем мягче — несытым, из "приличного" ресторана было бы недальновидно — быть может, в остальных, не столь замечательных и известных заведениях не кормят вообще? Тем более что соблазн отведать новенького был действительно велик. С купеческим размахом я заказал себе целую обойму горячих блюд — жареных перепелов, доуфу по рецепту "рябой бабки", доуфу с грибами, суп с яйцом и помидором, "сборное вегетарианское блюдо" и ушки в бульоне по-шанхайски.
Чтобы несколько скрасить вновь потянувшееся ожидание, официант принес мне рюмку водки "Ци Бао". Водка сушила рот, и ее фруктовый, сладковатый вкус проникал, казалось, во все члены. Тут же мне пришлось оценить и коварство газированной воды "Полюстрово". Выпив две бутылки означенной воды, я почувствовал еще большую сухость во рту и еще большее размягчение в членах.
А горячего все не было. Греховная мысль закралась мне в голову — а вдруг окажется, что его вообще нет? Но настолько чудовищной показалась мне эта мысль, что тут же я с гневом отбросил ее. Ровно через полчаса почему-то новый официант трагическим голосом с патетическим придыханием сообщил — цитирую дословно, — что "горячие блюда кончились". Кончились все, кроме вегетарианской закуски, ушек и "рябой бабки".
Пришлось смириться. Вскоре явились "ушки" — замысловатой формы с удивительным узором из теста. Поначалу они вызывали даже доверие. Затем наступало разочарование — практически несъедобным оказался бульон. С грустью вспоминал я жареные пельмени из московского "Золотого дракона". Они казались далекими и прекрасными. Я вспоминал их начинку — мясную, рыбную и овощную, исходивший от них благостный аромат. И я сравнивал его с ароматом "шанхайским", вернее — с полным отсутствием оного.
Доуфу по рецепту "рябой бабки" принесли в поистине безразмерной тарелке для супа. Кусочки белка были политы мясным соусом, настолько острым, что даже крепчайшая "Ци Бао" не могла его нейтрализовать. К тому же белок самым вульгарным образом пригорел. Вегетарианское блюдо было, пожалуй, единственным, которое можно было — при определенном усилии — проглотить. Морковь, шампиньоны, огурцы и капуста, заправленные маслом и кисло-сладким соусом, производили приятное впечатление.
К сожалению, воспользоваться опытом сочинителя Достоевского мне не удалось. Давясь "ушками", я вспоминал, что он-то, Федор Михайлович, подобных издевательств не выносил и мог себе позволить следующее — "два раза уже был недоволен кофеем и отсылал его переварить погуще..." Кофе в ресторане "Шанхай" — растворимый. Без сахара. Было людно, звучала песня "Это Китай". Посетители веселились до последней возможности. А я думал о загадочности русской, простите, китайско-русской души.
Рублевые цены в "Шанхае" высоки. Вегетарианское сборное блюдо — 500 руб., ушки в бульоне по-шанхайски — 600 руб., водка "Ци Бао" — 700 руб. бутылка, рисовое вино — 900 руб. бутылка.
Адрес ресторана: Санкт-Петербург, ул. Садовая, 12. Телефон: (812) 311-27-51.