Излишняя поспешность, с которой проводится реформирование законодательства о банкротстве, привела к тому, что с сегодняшнего дня отменен один из видов ответственности арбитражных управляющих. Оставшиеся рычаги воздействия на их деятельность не в состоянии обеспечить проведение процедуры банкротства по установленным законом правилам.
Банкротная экономическая политика
От того, какую роль в экономической жизни страны государство отводит процедурам банкротства, в значительной степени зависит экономическая стабильность и способность экономики к реструктуризации в соответствии с потребностями рынка. В зависимости от национальных особенностей экономик развитых стран существует два диаметрально противоположных подхода к процедуре банкротства (см. справку). В России большинство участников рынка воспринимают банкротство как инструмент передела собственности. В этом определении многие ищут отрицательный смысл. Но передел собственности — это не так плохо, как принято считать. Ведь если в результате честной и справедливой процедуры банкротства неэффективно управляемая собственность попадает в руки того, кто может ею правильно распорядиться, это не плохо, а хорошо для экономики. Однако не секрет, что как раз функции передачи предприятий эффективным собственникам существующие правила банкротства не обеспечивают. При этом требования кредиторов, по данным Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротствам (ФСФО), удовлетворяются лишь на 3-7%, в то время как в развитых странах этот процент составляет 80-95%. Страдают и должник, деятельность которого из-за многомесячных процедур банкротства оказывается парализованной, и собственник предприятия-должника, который не может противостоять атаке недобросовестных арбитражных управляющих, если они ведут процедуру банкротства по заказу конкурента или лица, желающего завладеть имуществом компании.Заходи, кто хочет
То, что с законодательством о банкротстве в стране непорядок, общество понимает давно, и государство энергично взялось реформировать эту область. Но, по мнению вице-президента Российской гильдии профессиональных арбитражных управляющих (РГПАУ) Эмиля Котляра (см. интервью на этой странице), вместе с водой реформаторы выплескивают и ребенка. Реформа законодательства о банкротстве оказалась разорвана во времени с "антибюрократической реформой" в виде принятия в августе прошлого года новой редакции федерального закона "О лицензировании отдельных видов деятельности". Сегодня новая редакция закона вступает в силу. Наряду с отменой лицензирования, скажем, частного извоза, отменена лицензия арбитражного управляющего. Тем самым новый закон лишил исполнительную власть единственного рычага воздействия на арбитражного управляющего, который действует неразумно или недобросовестно.Конечно, существовавшая до этого система лицензирования деятельности арбитражных управляющих работала недостаточно эффективно. Для того чтобы получить лицензию, будущему арбитражному управляющему было необходимо пройти специальную подготовку, сдать экзамен специальной комиссии при ФСФО и получить квалификационный аттестат, подтверждающий его профпригодность. Нельзя сказать, чтобы лицензирование этой деятельности как-то серьезно способствовало соблюдению цивилизованных правил игры. Лицензирование отсеивает лишь профессионально непригодных, честность будущего арбитражного управляющего оно гарантировать не может.
Всегда найдутся достаточно смышленые молодые люди, успешно прошедшие курсы по подготовке арбитражных управляющих и сдавших квалификационные экзамены. Выполнив заказное банкротство и заработав на этом неплохой капитал, они спокойно уйдут из арбитражного управления в другие сферы бизнеса. Конечно, за нарушение законодательства о банкротстве они могли лишиться лицензии. Но до сих пор это обстоятельство их мало останавливало, поскольку доходы от незаконного вывода активов при заказном банкротстве с лихвой окупали возможные риски.
Лишившимся лицензии вход в сферу арбитражного управления был заказан. Но решение ФСФО об отзыве лицензии можно было обжаловать, и арбитражный суд довольно часто возвращал арбитражным управляющим их лицензии. Другое дело, что лишение лицензии являлось достаточно мощным тактическим оружием в борьбе участников процедуры банкротства против "чужого" арбитражного управляющего для назначения "своего". Ведь лишение лицензии являлось основанием для отстранения арбитражного управляющего от должности внешнего или конкурсного управляющего.
Теперь, когда для ведения процедур банкротства не требуется лицензия, теоретически быть назначенным на должность конкурсного или внешнего управляющего может любое лицо с высшим образованием. Для этого ему нужно лишь зарегистрироваться в качестве предпринимателя без образования юридического лица и каким-то образом продемонстрировать суду наличие специальных знаний.
Ответственность за безответственность
Какую же ответственность понесут арбитражные управляющие, которые не справятся с делом? После отмены лицензирования остается только гражданско-правовая ответственность, то есть обязанность возместить убытки, причиненные неправомерными действиями арбитражного управляющего, и уголовная ответственность, если ущерб от деятельности управляющего будет сочтен крупным.С 1 июля появится новый вид ответственности арбитражных управляющих — административный. В действующем в настоящее время Кодексе об административных правонарушениях (КоАП) РСФСР ответственность арбитражного управляющего не предусмотрена. Новый кодекс предусматривает ответственность за заведомо ложное объявление предприятия банкротом (фиктивное банкротство), умышленное создание или увеличение неплатежеспособности предприятия (преднамеренное банкротство), а также за неправомерные действия при банкротстве, т. е. сокрытие имущества, бухгалтерской документации, нарушение правил внешнего наблюдения, конкурсного производства и иных процедур при банкротстве (ст. 14.12 и 14.13 КоАП). За каждое из этих деяний установлена административная дисквалификация на срок до трех лет. Выявлять нарушения закона и составлять протоколы об административном правонарушении уполномочены органы Федеральной службы по финансовому оздоровлению и банкротствам (ФСФО), а решение о применении санкций принимает суд. Однако в соответствии со ст. 1.7 нового КоАП закон, ухудшающий правовое положение гражданина, не имеет обратной силы, и привлечь к административной ответственности лицо, совершившее нарушение закона до того, как этот кодекс вступил в силу, нельзя. Таким образом, все, что натворят недобросовестные арбитражные управляющие с сегодняшнего дня до вступления в силу нового КоАП, не будет считаться административным правонарушением.
Они не уголовники
Конечно, никто не отменяет уголовную ответственность арбитражных управляющих и других лиц, участвующих в процедуре банкротства, за крупный ущерб, причиненный неправомерными действиями при банкротстве или за ложное банкротство (ст. 195 и 196 Уголовного кодекса, УК). Для того чтобы привлечь управляющего к уголовной ответственности, нужно доказать, что ущерб от его незаконной деятельности является крупным. Кроме того, следственным органам бывает трудно доказать наличие умысла в действиях обвиняемого. Поэтому из всех возбужденных дел подобного рода до суда доходят лишь единицы. По данным Федеральной службы налоговой полиции, за прошлый год в суд передано лишь шесть таких дел. Сведений, что кто-либо из обвиняемых осужден за неправомерные действия при банкротстве, у налоговой полиции нет.Трудности следователей связаны с тем, что формулировки этих статей УК фактически заимствованы из старой, 1992 года, редакции Закона "О несостоятельности (банкротстве) предприятий". Когда в 1998 году законодательство о банкротстве было переписано заново, большинство содержащихся в законе формулировок обновилось. И теперь следователи не всегда могут сопоставить формулировки уголовного и гражданского закона, чтобы уяснить, образуют ли неправомерные действия управляющего состав преступления. Даже сам термин "крупный ущерб", от толкования которого зависит, можно ли привлечь управляющего к уголовной ответственности или нет, разными юристами трактуется по-разному.
Заказные банкротства сопровождаются не только нарушениями ст. 195 и 196 УК. Различные группировки, стоящие за действиями арбитражных управляющих, не гнушаются и самыми тяжкими преступлениями. Так, через несколько дней после отзыва лицензии у внешнего управляющего Ессентукского завода минеральных вод Александра Шепелева боровшийся с ним коммерческий директор предприятия Геннадий Танов был убит (Ъ писал об этом 14 сентября прошлого года).
По мнению руководителя ФСФО Татьяны Трефиловой, ст. 195 УК необходимо дополнить частью, которая предусматривала бы уголовную ответственность арбитражных управляющих за незаконные действия во время процедуры банкротства. Однако, по признанию госпожи Трефиловой, вряд ли можно придумать столь совершенный закон, который сможет полностью искоренить злоупотребления. Многое зависит от экономического состояния страны и правовой культуры общества.
Человек с рублем
Разумеется, существует и гражданско-правовая ответственность арбитражных управляющих, если их действия наносят ущерб кредиторам. При известной настойчивости с командой хороших юристов за год-два судебных процессов можно доказать незаконный характер действий управляющих, размер причиненного ими ущерба и причинно-следственную связь между этими явлениями. Проблема в том, что далеко не все арбитражные управляющие имеют за душой хоть какое-то имущество, которое хотя бы частично компенсирует причиненный ими вред. Арбитражный управляющий по закону должен быть зарегистрирован как предприниматель без образования юридического лица, а значит, попытка взыскать с него убытки обернется еще одной процедурой банкротства, на этот раз — самого арбитражного управляющего. По предложению правительства, чтобы снизить риски от действий недобросовестных арбитражных управляющих, в закон о банкротстве вводятся поправки, предусматривающие внесение арбитражным управляющим при назначении на должность финансового обеспечения в размере 10% от стоимости активов банкрота, из которых 5% предоставляет сам арбитражный управляющий, а оставшуюся часть — саморегулируемая организация, в которой он состоит. Обеспечение может быть представлено в виде денежного депозита или страхового полиса. Предположительно, новую редакцию закона о банкротстве Государственная дума примет в весеннюю сессию, а пока лицам, пострадавшим от действий недобросовестного арбитражного управляющего, остается жить надеждой, что у него окажется достаточно имущества, чтобы компенсировать их убытки.Впрочем, и эти поправки подвергаются серьезной критике. Предшественник госпожи Трефиловой на посту руководителя ФСФО профессор Георгий Таль считает, что вводя десятипроцентный депозит, арбитражным управляющим дают понять, что за 10% они могут делать с банкротом все, что им угодно. Конечно, это не совсем так, депозит не отменяет уголовную ответственность управляющих, но, учитывая трудности в применении уголовного закона, доля истины в словах профессора Таля все же, вероятно, есть.
Наблюдатели обращают внимание и на другое новшество закона. Если ни одна из саморегулируемых организаций не найдет средств для внесения депозита при банкротстве крупного должника, например, какого-либо крупного промышленного предприятия, арбитражный суд просит ФСФО предоставить такую кандидатуру. Таким образом, чиновник ФСФО будет решать, кого назначить арбитражным управляющим самых крупных кусков российской экономики. Где гарантии, что политические или корыстные интересы не заставят чиновника назначить арбитражного управляющего, ангажированного одной из противоборствующих групп?
МАКСИМ Ъ-ЧЕРНИГОВСКИЙ, юрист