МВД недосчитается кадров. Владимир Путин сократил штат министерства на 163 тыс. человек. Центральный аппарат потеряет 760 сотрудников. Кроме того, министр внутренних дел лишился одного из заместителей. Текст указа опубликован на официальном портале правовой информации. Изменения вступают в силу 1 октября. Как сообщается на сайте МВД, сотрудников, которые попали под сокращение, переведут в новую силовую структуру — Национальную гвардию, которая напрямую подчиняется президенту. В нее, в частности, войдут вневедомственная охрана, силы оперативного реагирования и авиации, а также подразделения ОМОНа. Руководитель центрального исполкома общероссийской общественной организации «Офицеры России», генерал-лейтенант полиции в отставке Александр Михайлов ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Марата Кашина.
Фото: Анатолий Жданов, Коммерсантъ / купить фото
— Судя по последним сообщениям, какая-то новая крупная охранная структура появилась в России, потому что если говорят про Росгвардию, то в контексте слова «охрана». Охраняет Севастопольский реактор, охраняет лагерь «Артек», энергомост в Крым, Керченскую переправу. Когда мы увидим действующую Росгвардию, выполняющую какие-то другие функции?
— Начнем с того, что она создана на базе внутренних войск, которые имели такую функцию. Они тоже охраняли особо опасные объекты, различного рода инфраструктуру. И поэтому в Росгвардию перешли внутренние войска, на базе внутренних войск создана Росгвардия, не изменив практически никаких функций. Мы прекрасно понимаем, что она состоит из нескольких формирований. С одной стороны, это то, о чем мы с вами говорили. Это структура, имеющая охранные функции, и плюс те подразделения, которые занимаются непосредственно боевой работой и принимают участие в различного рода специальных операциях, в том числе, в Чеченской Республике, в горячих точках, там же очень много наших внутренних войск было, поэтому это просто такое переименование. Поэтому здесь ничего практически не изменилось, за исключением того, что почему-то к внутренним войскам присоединили СОБРы, ОМОНы и, самое главное, разрешили лицензионную службу. Кстати, и работа с ЧОПами тоже. Но факт остается фактом. Общая численность нашего силового блока практически не увеличивается. И если есть какое-то перераспределение, то это все перераспределение структур.
— Интересно, какое настроение сейчас у тех, кого переводят из МВД в Росгвардию. Вы же наверняка кого-то из них знаете, может быть, они счастливы, что переходят в некую новую структуру, которая напрямую президенту подчиняется?
— Вы знаете, Министерство внутренних дел тоже как бы подчиняется президенту. Но дело-то в другом, дело в том, что когда мы с вами понимаем о любых переходах, то мы понимаем, что иногда отряд не заметит потери бойца, потому что не все наверняка перейдут.
— Да? Вы это первый говорите. Мы сообщаем, что все 163 тыс. человек, всем им обещано, что они тут же получат новую запись в трудовой книжке.
— Абсолютно. Но вопрос-то заключается в другом. Дело в том, что очень часто люди, которые уже имеют сроки выслуги, думают, каким образом вообще перейти куда-то на гражданскую службу, получив все льготы, права, все выплаты, которые положены. И я скажу, что такое количество людей будет достаточно большое, потому что ликвидация ФСКН показала, что из 30 тыс. человек, которые формально должны были перейти в Министерство внутренних дел, 16 тыс. сразу написали рапорты на увольнение и ушли на волю, как говорится, с чистой совестью на свободу. Поэтому, значит, все организационно-штатные мероприятия, с какими мы сталкивались во все времена, всегда связаны с определенной потерей количества профессионалов, уходящих сразу на пенсию. Это совершенно очевидный вопрос. И второй момент — мы же понимаем, что любой переход будет связан с переназначением руководителей, ведь неформально переводят людей под тех же руководителей, целыми подразделениями, естественно, будут назначаться другие руководители, а другие руководители могут иначе посмотреть на тот личный состав, который у них есть.
— Это да. Нет ли ощущения, что все-таки силовые структуры будут дублировать функции друг друга? Неужели МВД перестанет охранять общественный порядок? Конечно, не перестанет. И Росгвардия тоже этим будет заниматься, как и ФСБ, будет бороться с терроризмом и экстремизмом, охранять государственную границу. Зачем все это?
— Когда мы говорим о силовых структурах и правоохранительных органах, у каждого из них есть свой маневр. И когда мы с вами говорим о, допустим, борьбе с терроризмом, мы понимаем, что у Министерства внутренних дел своя цель и свой сектор обстрела, а у Федеральной службы — свой. Здесь практически ничего не меняется. Я много лет служил, я прекрасно помню, как взаимодействуют эти подразделения между собой, хотя все вроде бы, с точки зрения высшего замысла, выполняют одни и те же функции, но у каждого в этой функции есть своя доля ответственности. Поэтому здесь ничего практически не меняется, потому что, как это было, как этот формат был, так он и остается.
Единственное, что мне сейчас, честно говоря, не очень понятно, как будут выполнять свои функции оперативные подразделения, когда им будут требоваться физическое прикрытие, потому что и ОМОН, и СОБР уходят в Росгвардию. А когда они уходят в другое подразделение, здесь возникают вопросы согласования или получения того же самого СОБРа для, допустим, ареста сходки воров в законе, силами оперативного состава это не сделаешь, а силовое подразделение ушло в другое ведомство. Вот это есть нюансы.
Я с этим сталкивался, кстати говоря, еще в 90-е годы, когда в1991 году ушла «Альфа» из тогда еще КГБ. Ушла «Альфа» в Федеральную службу охраны, и специальная служба оказалась, как говорится, голой, потому что нужно было решать те же самые боевые задачи, но боевого подразделения не было, потому что его нужно было получать только с санкции президента, которому «Альфа» подчинялась, понимаете?
— Да, понятно.
— И в таких условиях, конечно, можно идти по формальному принципу, то есть написал бумагу, получил поддержку, сделал заявку и так далее. Но ведь бывают обстоятельства, когда требуется немедленно реагировать, и я более чем уверен, в ближайшее время в МВД наверняка будут создаваться некие оперативно-боевые подразделения, которые будут заниматься оперативным физическим прикрытием тех операций, которые проводят оперативные сотрудники.
— По поводу немедленного реагирования, я вижу, что функции-то, может быть, и одинаковые, но инструкции разные. Например, полицейский не может применять оружие на поражение против женщин, а гвардейцы могут. И у них есть только ограничение, что нельзя стрелять по женщинам с видимыми признаками беременности. Во-первых, как-то страшновато все это читать. Во-вторых, понятно, что в каких-то особых случаях именно Росгвардию будут отправлять на охрану общественного порядка, есть у меня такое подозрение.
— У нас всю жизнь охраной общественного порядка занимались оперативные сотрудники, которые в качестве усиления выводились на улицу и обеспечивали патрулирование и оцепление, и прочее-прочее. У нас все уже курсанты высших учебных заведений Министерства внутренних дел в праздники выводились на улицы и тоже принимали участие в охране общественного порядка вместе с сотрудниками внутренних войск. Кстати говоря, не так уж много внутренних войск было в последнее время на улице, в основном, это были ОМОНы, которые в машинах ждали для того, чтобы в случае наступления беспорядков какие-то меры предпринимать. Здесь есть нюансы, но это все отрегулируется. Вы знаете, я не вижу здесь особенных проблем. Я не вижу здесь никаких проблем. И когда мы с вами говорим, что гвардия будет что-то подавлять — она выполняла свои функции в рамках внутренних войск, так она и будет выполнять. Может быть, им немножко прав больше добавят, но по большому счету они не являются субъектом оперативно-розыскной деятельности, они являются силовым подразделением. Нигде у них не прописано, что они занимаются оперативной работой. Это обеспечивающая очень важная силовая структура, которая будет работать в связке и с МВД, и с ФСБ.
— До 1 октября совсем немного времени осталось, увидим сотрудников Росгвардии в деле, посмотрим, чем они будут заниматься.
— Я думаю, что мы не скоро с вами увидим. Потому что просто нет таких обстоятельств для того, чтобы сейчас Росгвардию выводить на улицу.