Вчера мэр Москвы Юрий Лужков заложил памятную капсулу с посланием потомкам в фундамент нового корпуса Мосгорсуда напротив Богородского кладбища. После этого мэр там же наблюдал приведение к присяге московских мировых судей и слушал отчет председателя Мосгорсуда Ольги Егоровой за прошлый год.
В 10 утра перед котлованом нового, второго, корпуса Мосгорсуда стоял Mercedes мэра и несколько пустых джипов охраны. Возле машин лежала здоровенная немецкая овчарка в специальном собачьем камуфляжном комбинезоне. А сам Юрий Лужков в это время в строительном бараке хмуро глядел на макет будущего здания и слушал пояснения председателя Мосгорсуда Ольги Егоровой о том, что будет на третьем этаже, а что на пятом. Потом мэр коротко сказал, что одного перехода из старого здания в новое будет мало, надо сделать второй, и все двинулись закладывать в фундамент новостройки капсулу с обращением к будущим поколениям российских судей. "Я его подписал. После такого обращения надо скорее закладывать",— без улыбки пошутил мэр.
На церемонии закладки госпожа Егорова произнесла речь: "Мосгорсуду исполнится в этом году 70 лет. За этот короткий исторический срок он стал крупнейшим не только в России, но и в Европе. Мы станем первыми среди равных. Наш президент Владимир Владимирович Путин сказал, что наш суд должен быть скорым и справедливым. И теперь наши судьи, глядя на строительство этого здания, уверены в этом". Председателя Мосгорсуда сменил на трибуне председатель Верховного суда Вячеслав Лебедев, сказавший, что "этим строительством будет достигнута главная цель — обеспечен широкий доступ к московскому правосудию". Капсула, громко звякнув, провалилась в щель опалубки, высокие гости по очереди кинули следом по лопате бетона.
Торжества продолжились в актовом зале старого здания Мосгорсуда, где сначала привели к присяге очередную партию федеральных судей, а потом — мировых. Все они были в одинаковых черных судейских мантиях, но разница была видна даже невооруженным глазом: федеральные судьи выглядели постарше, посолиднее и только половина из них были женщинами, а мировые судьи все, кроме одного, были совсем молоденькими девушками. Федеральным судьям вручали удостоверения, подписанные президентом Путиным, а мировым — с подписью мэра Лужкова. Ольга Егорова напомнила молодым коллегам слова Платона о том, что "власть должна быть обузой, а не предметом вожделения", и отчиталась за 2001 год, рассказав, что число уголовных дел в московских судах увеличилось с 49 до 54 тыс., а приговоров — на 12%. Гражданских дел поступило в суды в прошлом году 136 451, переварить такую массу трудно, поэтому сроки рассмотрения затягиваются. Зато, по словам Ольги Егоровой, все 87 дел, возникших вокруг выборов в Мосгордуму в декабре, были рассмотрены всего тремя судьями и всего за три дня, причем ни один приговор не был потом отменен. "Выходит, могут!" — гордо обвела взглядом зал госпожа Егорова. Некоторое оживление в зале вызвали ее слова о новых технологиях: осужденный, сидящий в тюрьме, может виртуально присутствовать на кассационном рассмотрении его дела с помощью телемоста. Сообщение же об увеличении бюджета московских судов в 2002 году с 314 млн руб. до 616 млн прошло незамеченным — по-видимому, из-за непостижимости таких сумм для простых судей. Зато когда выступавший после госпожи Егоровой исполняющий обязанности начальника судебного департамента Москвы Вячеслав Липезин сказал, что средняя зарплата московского судьи сейчас 12 306 руб., зал зашумел. Сидевшие рядом с корреспондентом Ъ судьи получали оклад 2600 руб., а вместе со всеми надбавками у них выходило не больше 6 тыс.
Выступления продолжались. Рядовые московские судьи жаловались с трибуны на свои беды. Мэр Москвы о чем-то разговаривал со своим соседом по президиуму.
— Потом концерт будет? — спросила я у соседки.
— Какой концерт! — изумилась она.— На работу бежать надо. Из-за этого совещания дело со слушания сняли.
СВЕТЛАНА Ъ-ТЕРТЫШНАЯ