В Большом театра впервые в России поставили балет английского классика сэра Фредерика Аштона. "Тщетную предосторожность", впервые показанную в Лондоне в 1960-м, в Москву привезли Александр Грант (Alexander Grant), наследник прав на спектакль, и бразилец Эмилио Мартинс (Emilio Martins). Долгожданная премьера едва не сорвалась: в день спектакля исполнитель главной роли получил травму и танцевать отказался.
Англичанин Аштон (sir Frederick Ashton) любил старину и любил свою публику. Публику он хотел позабавить, а в балете сохранить аромат веков: многие мизансцены ему показала балерина Императорского Мариинского театра и дягилевская любимица Тамара Карсавина. В аштоновской "Тщетной" препотешно танцуют надутый петух с пухлыми курочками, тянет повозку настоящий пони. Самые прозаические аксессуары — маслобойка, веретено, шест с лентами — становятся участниками танца, а многочисленные адажио и па-де-де растворены в действии так, что зритель не успевает толком поаплодировать балетным кунштюкам. На балете Аштона публика впадает в детство, реагируя на самые простые раздражители: перипетии нехитрого сюжета, ужимки вдовы Симоны (ее по традиции исполняет мужчина), забавные коленца дурачка Алена. Для искушенных балетоманов господин Аштон заготовил более изысканные развлечения: в дуэтах Лизы и Колена запрятана куча забавных мини-пародий на шедевры романтической классики.
На московской премьере публика не отличалась от мировой: так же хохотала и бурно аплодировала. Другое дело сами артисты. Привыкший изображать римских гладиаторов и томных лебедей кордебалет с трудом перестраивался на курочек и шаловливых пейзан, недоумевая, не капустник ли все это и стоит ли поднимать коленки в бесчисленных галопчиках и доделывать па-де-бурре. Монументальное прошлое Большого прискорбно сказалось на технике труппы: несмотря на щадящие темпы, шевелить в музыку ногами успевали не все, а несколько незапланированных падений рядовых поселян засвидетельствовали, что какие-нибудь римские оргии бывают полегче пикников на сенокосе.
Солисты второго плана свои партии оценили адекватнее: и Александр Петухов в выигрышной роли вдовы Симоны, и Геннадий Янин, станцевавший очаровательного дурачка Алена, старались вовсю. Органичнее выглядел крошечный Янин, сумевший замаскировать технические трудности видимой свободой актерской игры. Вдове Симоне еще предстоит отточить чечетку знаменитого танца в сабо, а ее исполнителю, гротесковому артисту Петухову — нащупать баланс между мужским комикованием и все ж таки требуемой по роли женственностью.
На главные роли Лизы и Колена Большой театр готовил по обычаю три состава исполнителей. Заманить на явно невыездной балет (слишком много этих "Тщетных" расплодилось по миру) удалось лишь одну "звезду" — Сергея Филина. В молодежных составах затесался опытный Юрий Клевцов. Первой сошла с дистанции юная Анастасия Горячева, некстати вырезавшая мозоль. Потом, сославшись на травму, отказался танцевать и господин Клевцов, накануне премьеры бодро пропрыгавший балет "Opus X" в Театре танца Нины Ананиашвили и Алексея Фадеечева.
На генеральную вышел первый состав — Сергей Филин и Светлана Лунькина, самая яркая балерина нового поколения. Станцевали славно: балерина старательно произносила текст на английский манер — фиксируя позы и сбивая мерный ритм классических па непривычными акцентами. Времена, когда балетоманы стонали "браво", глядя, как итальянка Вирджиния Цукки подтирает носы воображаемым детям, безвозвратно миновали. Но обаяние и редкая естественность Светланы Лунькиной не позволили заскучать и нынешним зрителям на длинных пантомимных эпизодах второго акта. Сергей Филин, забронзовевший было на ролях Зигфридов, скинул премьерскую степенность и явно увлекся похождениями своего героя. Но танцевал не слишком чисто: в классических прыжках и турах был по обыкновению безупречен, но на непривычных одинарных невыворотных пируэтах или связке вращений с палкой в руках делал ляпы. А в день премьеры произвел сенсацию — но особенную. Получил травму и танцевать отказался.
Спасли премьеру нетитулованные Нина Капцова и Андрей Болотин. Молодая балерина выглядела вполне уверенно: бодро работала ножками, оставив до лучших времен английское произношение текста, и несколько утрированно мимировала, напоминая своих сверстниц из сериала "Простые истины". Открытием стал дебютант Андрей Болотин. Некоторый недостаток природных данных (жестковатые ноги и небольшой шаг) с лихвой окупили достоинства: огромный легкий прыжок, уверенное вращение и покоряющая непосредственность игры — у артиста, танцевавшего главную партию впервые в жизни, не было времени обзавестись штампами.
В Большом театре каждая премьера — манифест. Удача или неудача постановки может повлечь за собой серьезные кадровые изменения. Так сложилось после ухода Юрия Григоровича с поста главного балетмейстера. Долгие десятилетия советскому классику прощалось все: и целые сезоны простоя, и откровенные неудачи. Зато от его преемника Владимира Васильева ждали немедленного вывода театра из творческого кризиса. И его первая же постановка ("Лебединое озеро") обнаружила тот прискорбный факт, что великий танцовщик не просто слабый хореограф, но и не представляет себе, куда двигать балет Большого. С назначением на пост худрука балета Алексея Фадеечева появилась некая концепция: в репертуаре возникли классики ХХ века Джордж Баланчин (George Balanchine) и Джером Роббинс (Jerome Robbins), а также стилизатор старины Пьер Лакотт (Pierre Lacotte). С приходом в театр Геннадия Рождественского все опять разрушилось: художественный директор вознамерился лично руководить балетом. Непокорного господина Фадеечева уволили, и на пост худрука был назначен Борис Акимов — безупречный профессионал, но вполне лояльный власти руководитель. И только в этом сезоне, когда с уходом господина Рождественского балет Большого вновь оказался предоставлен самому себе, новый худрук начал реализовывать свою программу — умеренно-просветительскую. Борис Акимов и по профессиональным данным, и по свойствам натуры — прежде всего педагог, а потому любым революциям предпочитает эволюцию. Новая премьера — единственный в репертуаре Большого комический балет. Развлечение для зрителей и отличная школа для артистов. Что в данных условиях тоже манифест.
ТАТЬЯНА Ъ-КУЗНЕЦОВА