Поражение сборной Либерии на чемпионате Африки воспринято в стране как национальная трагедия. Дело даже не в том, что, проиграв команде Мали, либерийцы лишились шансов бороться за медали. Эта встреча стала последним выступлением в составе либерийской сборной для кумира страны Джорджа Веа, единственного африканского футболиста, которого признавали лучшим не только у себя на континенте, но и в мире.
Прощание Джорджа Веа (George Weah) с болельщиками получилось не очень торжественным. Просто некому было организовать праздник. С чиновниками из национальной федерации он давно и крепко поссорился. Накануне чемпионата Африки Веа даже угрожал снять сборную (а он в ней выполнял сразу несколько ключевых ролей — и технического директора, и капитана, и играющего тренера) с турнира, потому что его игрокам отказывались выплатить те "подъемные", на которых они настаивали. В любой другой стране мира на такие требования, будь тот, кто их выдвигает, хоть трижды суперзвездой, наверняка наплевали бы. Но в либерийской федерации перечить Веа не решились. Ведь там прекрасно знали, кто его лучший друг,— сам президент страны Чарльз Тэйлор (Charles Taylor). Собственно, только благодаря его уговорам уставший от постоянных склок с чиновниками и вообще от футбола 35-летний Веа согласился помочь сборной.
По популярности среди либерийцев Веа своего президента давно обошел. "Никогда бы не мог подумать, что так будет благодаря футболу",— улыбается он.Для многих мальчишек в Либерии, стране, для которой война — почти нормальное состояние, а голод — явление, давно ставшее привычным, футбол значил очень многое. Для Веа он значил все. Он вспоминает, что в детстве, когда его посылали за едой, поручение часто напрочь вылетало у него из головы, потому что на улице ребята гоняли мяч и, присоединившись к ним, он не мог остановиться до позднего вечера. В 21 год парня, игравшего за либерийский клуб Invincible XI, приметили селекционеры авторитетного в Африке камерунского Tonnerre. А спустя два года, наколотив кучу голов в Яунде, дебютировав в камерунской сборной, он отправился в Monaco. Скауты настойчиво рекомендовали амбициозному тренеру Арсену Венгеру (Arsene Wenger) взять именно этого форварда.
Венгер не прогадал. Благодаря Веа Monaco выиграл Кубок Франции, а в 1992 году нападающего удалось выгодно продать более богатому Paris St Germain, с которым он в следующем сезоне станет чемпионом Франции.
Но настоящая слава ждала Веа чуть позже. В PSG он надолго не задержался, потому что у Milan оказалось еще больше денег. И именно в итальянском клубе он достиг пика своей карьеры. Футбольных звезд в Африке появляется немало, но в 1995 году произошло поистине историческое событие — Веа удалось стать обладателем "Золотого мяча", приза, который он, естественно, считает самым ценным в своей жизни.
От постмиланского периода у него остались не очень приятные воспоминания. В английском Chelsea и марсельском Olimpique дела у Веа шли не так удачно, как в миланском клубе. А главное, соотечественники во время неудачных матчей принялись иногда освистывать его — кумира, который был уже известен на родине не только как футболист, но и как певец и художник,— не понимая, что в одиночку в финал чемпионата мира сборную не вывести. Он сокрушался по поводу того, как быстро болельщики забыли 1996 год. Тогда у либерийской федерации не нашлось средств, чтобы обеспечить участие команды в финальном турнире чемпионата Африки, куда она, кстати, попала впервые. И Веа оплатил все расходы из собственного кармана.
Единственное, о чем он попросил спортивных боссов Либерии, уходя из сборной (в футбол он теперь будет играть в одном из клубов Объединенных Арабских Эмиратов — в основном ради удовольствия),— это навсегда изъять из пользования в команде его 14-й номер. "Нет, если они не хотят, я не очень обижусь,— сказал он.— Но мне кажется, я сделал для страны столько, что хотя бы на личный номер имею право".
АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ