Скончался президент Узбекистана Ислам Каримов. Об этом сообщают сразу несколько информагентств со ссылкой на официальные власти страны. Его похоронят в субботу, 3 сентября, в Самарканде. «Ушел из жизни выдающийся государственный и политический деятель, президент Республики Узбекистан Ислам Абдуганиевич Каримов», — говорится в заявлении. В республике объявлен трехдневный траур. Политолог, эксперт по Центральной Азии Аркадий Дубнов ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Алексея Корнеева.
Фото: Коммерсантъ / Дмитрий Азаров / купить фото
Фото: Коммерсантъ / Александр Миридонов / купить фото
— Наверное, два главных вопроса сейчас стоят и перед Россией, и перед Узбекистаном, и перед, наверное, всем регионом: как теперь будут складываться отношения Москвы и Узбекистана? Может ли Москва усилить свое влияние, или, как предупреждает господин Косачев, Вашингтон, используя такую ситуацию, будет усиливать влияние в Узбекистане и усиливать не в ту сторону, которая была бы выгодна Москве?
— Господин Косачев нашел самое удобное время, чтобы бросить еще одну стрелу в сторону Америки, которая хочет подорвать влияние России в этом регионе. Я позволю себе не согласиться с Константином Иосифовичем.
Мне кажется, ему стоило говорить больше о том, что Россия остается и должна оставаться основным стратегическим партнером, как у нас очень любят говорить, для Узбекистана, хотя бы по той причине, что миллионы узбекских трудовых гастарбайтеров удерживают экономику Узбекистана и жизнь своих семей, работая в России, хотя их стало меньше в годы кризиса.
На мой взгляд, Соединенные Штаты не станут мутить воду в Центральной Азии. Потому что в ситуации, когда обострена проблема экстремизма, в том числе и исламистского характера, там достаточно хорошо себе представляют, что, выйдя из Афганистана, нужно держать ноги сухими и подальше. Я не понимаю, почему сегодня такого рода незадачливыми провокациями занимается уважаемый наш деятель.
Конечно, отношения Ташкента, новой власти будут сейчас строиться несколько по-новому: они будут стремиться доказать и показать миру, что страна открыта для сотрудничества во всех трендах, в том числе и в западном — американском и европейском. Конечно, китайцам будут даны авансы и гарантии их инвестиций. Но я думаю, что первым визитом нового руководителя, даже неважно, какая у него будет фамилия, будет визит в Москву, при всем скептическом отношении, лично моем, к тому, что может сегодня сделать Россия в этом регионе, постоянно навязывая свои услуги, которые отбивались в том же Узбекистане.
Я думаю, что с концом каримовской эпохи Узбекистан попытается начать лайт-режим, изменить его в более легком варианте, потому что жесткость авторитарного руководителя была беспрецедентной. И равных ему по такой харизме, хотя бы по той причине, что он обладал харизмой собирателя нынешнего Узбекистана, препроводив его из советской эпохи в государственную независимость, сегодня нет. Если это будет премьер-министр Мирзиеев, как говорят многие, то, конечно, такой харизмой он даже близко не обладает.
Зато есть человек №2 после Каримова — руководитель спецслужб, Службы национальной безопасности Рустам Иноятов, который становится де-факто сегодня, наверное, человеком №1, когда ушел Каримов. И даже если он не будет президентом, он будет главной скрепой этой консолидации новой посткаримовской эпохи.
— Эксперты говорили, что этот тандем «Каримов — Иноятов» как раз и не позволил Узбекистану исламизироваться, в отличие от других стран региона. При уходе Каримова стоит ли опасаться исламизации Узбекистана, если, например, Иноятов не станет главой республики?
— Я даю 98% из 100%, что он не станет главой республики. Просто ему это не нужно, 72-летнему ветерану и, в общем-то, не очень-то здоровому человеку, как утверждают сведущие люди в Ташкенте. Ему достаточно того, что он будет по-прежнему удерживать в руках все кадровые и силовые нити, которые обеспечат управление страной, не потерять это управление, и это вполне ему по силам. Потому что ничего в этом смысле не должно измениться с уходом Каримова: спецслужбы обеспечивали в любой ситуации это управление в сверхжестком режиме, и сейчас они тем более будут это обеспечивать.
— То есть не стоит опасаться, что элитные группы Узбекистана после кончины Каримова начнут между собой так называемую войну кланов?
— Какие-то всполохи неизбежны, но, во-первых, городу и миру они будут вряд ли заметны. Узбекистан в этом смысле — страна в более серьезной степени закрытая, чем тот же Казахстан, который ждут, так или иначе, в ближайшие годы такого рода элементы транзита. Поэтому в Узбекистане мы ничего серьезно не обнаружим, тем более что уже последние дни были даны волею и историей для того, чтобы консолидироваться элитам на этот период.
Мы же понимаем, что Ислам Абдуганиевич уже не был с нами несколько дней. Он просто так неудачно ушел накануне великих праздников в Узбекистане, что пришлось все эти дни проводить в не очень удачной информационной ситуации. Тем не менее, элиты использовали это время, и я более чем уверен, что 3 сентября мы увидим если не формального будущего лидера, то, во всяком случае, де-факто.
— По каким знакам об этом можно будет судить?
— Это как в советские времена — кто руководитель комиссии по похоронам, провожавшим, так сказать, сначала Брежнева, потом Андропова, потом Черненко. Здесь будет чуть-чуть по-другому, с учетом восточной узбекской специфики, но я думаю, что тот, кто первым откроет заседание либо будет говорить основную траурную речь на церемонии, и будет первым. Кроме того, надо понимать, что есть формальная необходимость следовать конституции, которая полагает в случае утраты дееспособности первого лица передачу его полномочий спикеру сената. Им сегодня является господин Юлдашев, который должен получить эти полномочия на три месяца, если я не ошибаюсь, с тем чтобы через три месяца были проведены президентские выборы.
Для меня кажется характерным символом либо следование этим процедурам конституции, либо стремление элиты сломать эту законодательную новеллу на временное правление и сразу привести фактического руководителя к власти. Если случится первое, то это хороший признак, если случится второе, значит, элиты боятся дезорганизации схемы управления страной и устойчивости режима, чтобы сразу взять и консолидировать власть, обозначить главного.