Some in Kandahar Mourn the End of Taliban Rule
Many Residents Longingly Recall Life Under Strict Islamic Code: "We Prefer Extremism to Instability"Некоторые в Кандагаре оплакивают падение режима талибов
Многие жители с ностальгией вспоминают жизнь по жестким исламским законам: "Лучше экстремизм, чем нестабильность"
PAMELA CONSTABLE
ПАМЕЛА КОНСТЕЙБЛ
Каждый день скорбящие незаметно пробираются на талибское кладбище на окраине города, где, склонившись над могилами, гладят белые камни или молчаливо и пристально рассматривают надгробия, которые могут рассказать о талибских героях.
Один высокий синевато-серый камень с вырезанным текстом на пушту, вокруг которого на бамбуковых древках развеваются флаги, поставлен в память о Яре Мохаммаде Ахунде. В свое время он воевал против советских войск, а позже стал талибским губернатором нескольких афганских провинций. На камне перечисляются самые значительные моменты его жизни и обстоятельства смерти:
"Он изучал религию с детства... Много лет боролся с русскими... Его посадили в тюрьму, но он был освобожден по велению Господа... Он профессионально управлялся с ракетами 'Стингер'... С приходом истинного движения 'Талибан' начал новую борьбу против врагов ислама... Он открыл в Герате 20 религиозных школ... Он был убит в борьбе против неверных в 1377 году (исламское летоисчисление.— Ъ)".
На новом кладбище через дорогу ежедневно собираются сотни людей, чтобы посмотреть на аккуратные свежие могилы 74 арабских и других иностранных боевиков, которые погибли в октябре и ноябре прошлого года в ходе американских бомбардировок. Некоторые посетители — больные люди, которые хотят получить благословение мертвых. Здесь верят, что они обладают особой силой, так как погибли мученической смертью во имя ислама. Другие посетители — негодующие молодые люди, которые бросают камни в иностранцев, пытающихся подойти к этому месту. "Эти парни погибли здесь, вдали от родины, в чужой стране. Они — наши братья-мусульмане, и мы рыдаем о них,— говорит 65-летний Шер Мохаммед (Sher Mohammed), владелец запряженной лошадью повозки, который пришел на арабское кладбище в понедельник.— Долг каждого мусульманина — позаботиться о том, чтобы их похоронили с почетом".
Хотя многие афганцы и вздохнули с облегчением после падения радикального исламского движения "Талибан", контролировавшего большую часть страны на протяжении пяти лет, у жителей Кандагара на сей счет свое особое мнение. Этот южный город считается местом зарождения "Талибана", который правил здесь с 1994 года, и его население имеет те же пуштунские корни, что и талибы.
Теперь, когда талибских правителей сменило переходное правительство, которое представляет собой пестрое сборище непокорных представителей национальной милиции из других районов Афганистана, многие жители Кандагара открыто оплакивают окончание прежней эпохи, которая, по их словам, принесла семь лет мира, стабильности и межнационального уважения.
Несмотря на присутствие в Кандагаре более 3 тыс. американских военных, жители города, представители разных слоев общества, говорят, что сейчас они живут в страхе перед вооруженной милицией и бандитами, шастающими по улицам. Они испытывают глубокое недоверие к новому губернатору провинции Гулю Аге Ширзаи (Gul Agha Shirzai), довольно сомнительной личности, который занимал этот же пост в начале 90-х — в период деспотического насилия и беззакония.
И хотя лишь некоторые жители Кандагара поддерживали радикальную интерпретацию исламских законов и обычаев талибами, даже умеренные мусульмане с ностальгией вспоминают жесткую позицию "Талибана" по отношению к преступности и насилию, и, по словам многих, они бы с готовностью обменяли личную свободу на безопасность.
"При 'Талибане' можно было спокойно ходить по улицам и днем и ночью. А сейчас нам приходится спать с оружием под подушкой, так как в любой момент могут ворваться грабители,— говорит 35-летний торговец автомобилями Адбул Хадди.— Теперь мы имеем право слушать музыку и никто не заставляет нас носить бороду, но ведь музыка нас не накормит. Лучше экстремизм, чем нестабильность".
На этой неделе студентки и преподавательницы школы медсестер при больнице "Мир-Вейс" (Mir Weis) сказали, что не уверены, что ходить по улицам для них безопасно. В страхе, что на улице на них нападут вооруженные бандиты, они умоляли директора учебного заведения обеспечить доставку автобусами от дверей школы до дома, чтобы им не приходилось идти пешком или ждать на улице.
При талибах школа получила специальное разрешение на обучение девочек при условии подчинения строгим исламским правилам: никаких мужчин на территории школы, никакой музыки и вечеринок, студентки, одетые в паранджу, доставляются автобусами с занавешенными окнами прямо к школе. Теперь, как рассказывают студентки, атмосфера в школе стала менее напряженной, однако за ее пределами — гораздо более пугающая.
"Мы очень растеряны и обеспокоены. Повсюду вооруженные бандиты и никакой стабильности,— говорит 18-летняя Хатира, которая учится на медсестру.— Я ненавижу оружие и хочу только учиться. Я родилась в военные годы и никогда не видела стабильности, кроме как при талибах. При экстремизме я могла спокойно учиться. А сейчас не могу".
Многие жители Кандагара высказывали пожелание, чтобы базирующиеся в регионе американские военные делали больше для обеспечения законности и порядка, а не направляли все усилия на поиск арабских боевиков, лидера террористов Осамы бен Ладена (Osama bin Laden) и бывших главарей талибов.
В какой-то мере симпатия местных жителей к талибам распространяется и на арабов, которые здесь жили и воевали бок о бок с талибами против их внутреннего противника в северном Афганистане и которые позже были убиты или ранены во время американских бомбардировок.
На этой неделе солдаты, охраняющие территорию больницы "Мир-Вейс", где на протяжении нескольких недель сидели забаррикадировавшиеся в тюремной палате пять раненых и вооруженных арабских боевиков, сказали, что категорически не согласны с правительством, которое приказало лишить боевиков пищи после того, как те отказались сдаться.
"Лишить пищи и медленно убивать — это постыдный поступок. Каждый мусульманин в мире скорбит об этих людях,— сказал 40-летний Ахтар Мохаммед (Akhtar Mohammed), охранник больницы.— Мы хотим иметь умеренное исламское правительство, но не то, которое будет продавать Коран за доллары". Арабские пленные, добавил он, "умирают, но они счастливы, потому что попадут в рай".
В ополчении талибов воевали в основном этнические пуштуны, живущие в этом районе, поэтому многие кандагарские семьи потеряли своих сыновей. Многие семьи пытаются разыскать родственников-мужчин, которые, как они опасаются, были убиты или попали в плен в ходе наступления американцев. Сотни людей обратились за помощью в местное отделение Международного комитета Красного Креста, которое имеет доступ к пленным, задержанным переходным правительством и военными США.
Не все из этих родственников поддерживали "Талибан", и некоторые семьи обвиняют исламскую милицию в том, что они потеряли своих близких. Лишь небольшая часть талибских боевиков были добровольцами; большинство из них были призваны и отправлены в бой. "Что мне дал 'Талибан', кроме того, что мой сын, может быть, мертв или сидит в тюрьме?" — спрашивает 35-летняя Малика, чей 19-летний сын был схвачен на рынке Кандагара восемь месяцев назад и отправлен воевать. По некоторым данным, его видели в провинции Кундуз незадолго до того, как талибов изгнали из этого района, но она не получала от него известий и теперь опасается худшего.
Однако на этой неделе на кладбищах Кандагара преданность делу "Талибана" выражают очень рьяно: некоторые пришедшие сюда клянутся, что если новое правительство не обеспечит мир и безопасность, то ушедшее в тень и очевидно побежденное движение талибов может с легкостью возродиться и заполнить образовавшийся вакуум. "Люди сейчас боятся говорить правду, но настоящие мусульмане не рады этой новой революции",— говорит 19-летний Мохаммед Халим (Mohammed Halim), служащий, который пришел на могилу почитаемого многими командира талибов и политического деятеля Мохаммеда Раббани (Mohammed Rabbani), который умер в прошлом году от рака.
"Не все талибы были преступниками и террористами; они были частью народа, и они повсюду, их тысячи,— сказал он.— Если это правительство не обеспечит стабильность, они могут вернуться и захватить Кандагар всего за несколько дней".
Перевела АЛЕНА Ъ-МИКЛАШЕВСКАЯ