Сам классик, отбирая материалы для первых собраний сочинений, осознанно включал туда новые работы — иначе критика не отзовется и продажи сократятся. Тогда его заботило не только оглавление: бумага не должна была "сквозить", а цена — пугать читателя. Вот и полтора века спустя пожелания автора удовлетворены: издание солидное, затраты оправданы. Есть и неизвестные произведения (для тех, кто не может дождаться выхода следующих томов, в том же ИМЛИ недавно выпущен и "Неизвестный Гоголь" — с записными книгами и конспектами, рисунками и чертежами, подсчетами, списками "гранатовых ниток, пуговиц каме, шпилек и булавок" и других покупок для младших сестер).
Главная же новизна — в тщательной текстологической подготовке. Судьба изданий Гоголя — отдельная история: приключения его текстов сравнимы с приключениями его героев. Так, например, писатель разрешил своему давнему другу — преподавателю кадетского корпуса Н. Прокоповичу — править собственную корректуру, словно "тетради учеников". Потом над теми же текстами постарался поэт-издатель Степан Шевырев. В результате нынешним издателям пришлось потрудиться, отделяя гоголевскую правку от позднейших наслоений и возвращая "славной девушке" звание "дивчины", а "сатану в костюме ужасной свиньи" меняя на "сатану в образине свиньи".Добрую часть тома занимают добротные комментарии. Здесь изложена вся история поэмы "Ганц Кюхельгартен". Представлен свод отзывов на "Вечера...". От похвалы "фыркающих наборщиков" и хулы "остренького сидельца" Николая Полевого до откликов Михаила Булгакова и психоанализа советского литературоведа И. Ермакова: первый считал, что женщины из всего Гоголя способны понять только "Вечера" (значит, остальные 22 тома — "мужское" чтение), а второй успешно разбирал гоголевские комплексы, трактуя все связанное со зрением в фрейдистском духе. В общем, по аналогии с незабываемой надписью на могиле писателя "Гоголю от советского правительства" новое Полное собрание сочинений и писем можно назвать "Гоголю от исследователей СНГ".
Свою лепту в гоголеведение внес и известный литературовед Станислав Рассадин. "Ненормальный Гоголь" — так в его новой книге "Русская литература: от Фонвизина до Бродского" называется глава, посвященная певцу "Мертвых душ". "Одинокий Александр Сергеевич" (о Пушкине), "Такое разное серебро" (о Серебряном веке) и другие заголовки книги подчеркивают: рассадинская история литературы не напугает излишней строгостью и академичностью (достаточно сказать, что прилагаемый список необременительно рекомендуемой литературы умещается на трех страницах). Прокладывая дорогу от Фонвизина к Бродскому, Рассадин словно продолжает свои давние "путешествия в страну литературных героев" (была такая радиопередача для юных слушателей, которую литературовед готовил в соавторстве с Бенедиктом Сарновым). Впрочем, сам Рассадин настаивает, что в данном случае он выступает не в роли "веда", а становится своеобразным экскурсоводом. Читая "Русскую литературу: от Фонвизина до Бродского", так и слышишь его экспрессивную речь: "пышет талантливостью", "могучая тенденциозность".
Если продолжить музейную аналогию, то построение Рассадина напоминает скорее не традиционные витрины с ленточками, а композицию в Музее Маяковского. Классики и современники то и дело встречаются на нейтральных территориях его книги: Достоевский — с Юрием Давыдовым, Цветаева — с Инной Лиснянской, Хармс — с Владимиром Сорокиным.
Провожатый в первой же главе "Не переступая порога" декларирует, что не усядется в кресло классика, не будет перелистывать оригиналы его черновиков. Однако и заводить пластинку "Александр Сергеевич Пушкин родился в 1799 году..." он не собирается. Автор тщательно оберегает субъективность своей истории. Начинает с Державина, пропустив древнерусскую литературу. Задвигает Кантемира, но прописывает Озерова и Екатерину II. Говоря о Гоголе, вспоминает Квитка-Основьяненко с его комедией "Приезжий из столицы" и первые же абзацы украшает словечком "плагиат". А представление Чехова начинается с "рекомендаций" Бунина, который "трем сестрам" советовал "пойти на станцию и купить билет до старой столицы", а вишневые деревья считал "корявыми".
"Российскому бизнесу очень не хватает доверия общества" — таков был посыл литературного конкурса, по результатам которого выпустили сборник "Талан". Самые разные авторы, от известного прозаика Асара Эппеля до скрывшихся за интернет-псевдонимами yrii и topot, представили небольшие рассказы "о русских бизнесе, предпринимателях, везении и деньгах". Идейную почву под это все подводила Татьяна Толстая, выступившая и председателем жюри конкурса. Во вступительной статье "Купцы и художники" писательница посетовала, что Достоевский, впечатлив ее образом старухи-процентщицы, не объяснил главного: откуда у нее образовывался процент. Действительно, слово "процент" у Достоевского — неоднозначный символ, не лишенный глобальности. А вот за конкретными разъяснениями про ассигнации и залоги всегда можно было обращаться к комментариям. Конкретную денежную тему и облюбовали теперь литературоведы с культурологами. Писателям же немудрено было ее избегать: текст, перенасыщенный упоминанием червонцев и пятачков, мог тоже подвергнуться инфляции.
Вполне возможно, что в нашей словесности денежные сюжеты укрепятся одновременно с курсом доллара. А пока конкурсанты занялись не столько воспеванием купюр (хармсовские "Деньги" никому превзойти все равно не удалось), сколько живописанием их обладателей. Называть их "новыми русскими" уже дурной тон, да и тема не блещет новизной. Благодаря участникам конкурса эти персонажи анекдотов и "палп фикшн" перекочевали в спокойные физиологические очерки. Рассказы в сборнике "Талан" схожи общим настроением умиротворенности и даже некоторой пресыщенности. Например, героиня Евгении Пищиковой, журналистка Женечка, со всей старательностью обращается к заданию — нанимается в качестве прислуги к одной "бедной богатой". Однако выясняется, что здесь абсолютно нечего "литературно анализировать": "При живом муже имеет живого любовника. Да еще и пьет редко!" В общем, "социальный" заказ удался: в качестве девиза сборнику вполне подошел бы перефразированный Бабель: "Богатый умному не помеха".
ЛИЗА Ъ-НОВИКОВА
Н. В. Гоголь. Полное собрание сочинений и писем. В 23 томах. Т. 1 / Тексты подготовили и комментарии написали И. Виницкий, Е. Дмитриева, Ю. Манн, К. Рогов. М.: Наследие, 2001Станислав Рассадин. Русская литература: от Фонвизина до Бродского. М.: СЛОВО/SLOVO, 2001
Талан. Рассказы о деньгах и счастье / Предисловие Татьяны Толстой. М.: Подкова, 2001