В Театре Олега Табакова состоялась российская премьера пьесы Евгения Гришковца "Город". Модный автор и исполнитель своих текстов на премьере спектакля, поставленного Александром Назаровым, не присутствовал. Тем самым словно подчеркнув, что в данном случае он выступает только как драматург и право интерпретации целиком уступает театру.
Когда пару лет назад первая волна восхищения моноспектаклями Гришковца схлынула, самые въедливые критики принялись рассуждать о возможности отчуждения текстов от автора. Говоря попросту: может ли кто-нибудь, кроме самого Гришковца, играть написанное им? Кажется, играть его монологи пока никто не отваживался. Но у Гришковца есть еще и пьесы — с диалогами и действующими лицами. Вскоре Виктор Шамиров поставил спектакль "Зима" и на вопрос о возможности этого самого отчуждения ответил решительным "нет". Иосиф Райхельгауз сделал "Записки русского путешественника" и доказал, что все-таки можно. Успех последнего спектакля приоткрыл секрет режиссуры, способной не опошлить и не измельчить написанное своеобразным драматургом. Очевидно, фокус состоит в том, чтобы, с одной стороны, не подражать манере Гришковца-исполнителя, а с другой — не увлекаться разрисовкой характеров и ситуаций. Потому что тексты Гришковца, в отличие от многих пьес, не книжки-раскраски, а кардиограммы неких сильных эмоциональных состояний.
Герой пьесы "Город" живет в неком городе, но хочет из этого города уехать. У него по расхожим житейским меркам все в порядке: жена и сын, работа, квартира, родители. В диалогах с женой, другом и отцом он пытается объяснить, почему хочет уехать, но ничего толком не объясняет. Потому как никакой рациональной причины нет, есть только ощущение, что нужно что-то предпринять. Потому как вдруг пришло чувство, что жизнь, по сути, кончилась, что ничего существенного, главного в ней уже не может произойти. Что нужно просто уехать. Как всегда у Гришковца, в тексте нет никакой философии и дурных страданий, есть только мелочи, бытовые обстоятельства, знакомые детали и запинки, понятные слабости. Есть ничем не отяжеленная, искренняя скоропись повседневности, за которой читается столь знакомый каждому психологический кризис. Если угодно, можно назвать его кризисом среднего возраста, но Гришковец ничего не называет.
Художник Лариса Ломакина придумала точную сценографию: белые ширмы и занавески, на которых простым карандашом намечены знаки стандартной квартиры. Кусок прихожей, уголок кухни — призрак жилища. Очень верно передает суть пьесы: все осталось на месте и все вдруг стало неважным. А вот режиссер Александр Назаров сделал ошибку. Он стал действовать "по школе" и попытался разобраться в обстоятельствах, придумать характеры. Серьезным промахом стало назначение Евдокии Германовой на роль жены. Хорошая актриса непонятно зачем играет манерную истеричную особу. Друг в исполнении Сергея Угрюмова (тоже, кстати, хороший молодой актер) излишне щедро наделен приметами жлоба: спортивный костюм, свойский гоготок, эмоциональная прямота. Заряда жирной характерности хватило бы и на большую сцену. Отец в исполнении Валерия Хлевинского (актер вообще замечательный) похож на персонажа какой-то советской производственной пьесы с важным нравственным конфликтом. А частник, в финале везущий героя на вокзал, зачем-то награжден недоброй загадочной улыбочкой и заданием переставлять декорации. Кто-то вроде неявного вершителя событий. В общем, убежишь от такой компании куда глаза глядят. И никаких внутренних противоречий не понадобится.
Если бы не главный герой, игру с Евгением Гришковцом можно было бы считать проигранной. Сергей Беляев находит самый верный тон. Его работа напоминает сценическую манеру драматурга, но поймать Беляева на простом копировании Гришковца не удастся. Актер играет не конкретный характер, а тему. Скорее всего, Беляев делится с персонажем и собственным пониманием жизни, но делает это так деликатно, что следов прямых актерских рефлексий незаметно. Вместе с режиссером он вовремя понял: разыграть по ролям написанное драматургом Гришковцом — утопия. Можно разве что свериться с личным опытом и развить совпадения до масштаба театральной роли. Тогда не будет в итоге досадного ощущения, что какое-то событие должно было произойти, но так и не произошло.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ
Следующий спектакль 15 января.