Проездом с новосибирского Рождественского фестиваля искусств на родину в Москве со спектаклем "Черное руно" выступила театральная мастерская "Сфумато" из Софии. Болгарский коллектив под руководством Маргариты Младеновой и Ивана Добчева — один из нескольких независимых театров Восточной Европы, ставших в последние годы любимцами западноевропейских фестивалей.
Болгары выступали в московском Театре наций. Бывший Театр Корша и филиал МХАТа переживает заключительный этап многолетней реконструкции: большой зал и зрительская зона еще не достроены, гостей впускают через служебный вход, а в сценической коробке, где устроены места для публики, неуютно и нетоплено. Стылое, гулкое пространство как нельзя лучше подошло для спектакля "Черное руно", в котором речь идет о миражах и проклятиях истории. Кроме того, спектакль идеально соответствует названию Театра наций. Болгары играют притчу о жизни некоего древнего племени каракачани, которое пренебрегло европейской цивилизацией и выпало из времени. В сопроводительном листке зрителям сочли нужным объяснить, что вынесенное в заголовок овечье сырье — мираж этого кочевого племени, у которого нет ни городов, ни кладбищ. За черным руном каракачани идут всю жизнь, но никогда его не обретут. Видимо, имеется в виду некая вечная национальная идея, ради которой люди хранят верность архаическому укладу.
Для создания пластических картин этой суровой племенной жизни режиссерам Младеновой и Добчеву (Margarita Mladenova, Ivan Dobchev) понадобились огромная медвежья шкура и полупрозрачный экран. За ним таинственные люди-приматы молятся своим богам и убивают друг друга, перед ним — предаются природным инстинктам. Женщины древнего народа неулыбчивы, сноровисты и покорны мужчинам; мужчины — выносливы, пластичны и покорны судьбе. Индивидуальность значения не имеет, родовые законы выше всех человеческих слабостей, частная жизнь подчинена миссии выживания. Поэтому самым выразительным и запоминающимся становится эпизод синхронного совокупления трех пар: самцы застигают самок под теплой шкурой, чтобы тут же сбросить мех и на холодке покрыть соплеменниц. Целомудренно — не обнажаясь и не жертвуя врожденным чувством ритма в угоду слепой страсти.
Вся эта условная театральная этнография сделана очень неплохо, хотя и без особых художественных откровений. Иногда еще звучат какие-то возвышенные поэтические тексты, но и они дела не портят. Упертые каракачани живут себе и живут, игнорируя все виды прогресса. Политика приходит в спектакль чуть позже, когда экран вспыхивает кинофрагментами недавней истории. Вовсю дымят доменные печи, летят вперед паровозы, трудящиеся ликуют на праздничной демонстрации, человек высаживается на другую планету. Стойким искателям черного руна в этом агрессивном материалистическом мире места нет, им грозит полное исчезновение. Хотя заканчивается спектакль на примирительной ноте: экран гаснет, на его фоне видны остатки символического племени, в подвешенной над обескураженными людьми люльке что-что качается. Наверное, младенец.
Все возможные вопросы к болгарам объясняет одна из строчек пресс-релиза: спектакль создан в рамках модного восточноевропейского проекта Авиньонского фестиваля "Теорема". Вот почему понадобилась модная тема исчезающих ритуалов и диалектов, вот откуда возникли политкорректные видения из жизни загадочных искателей эзотерического руна. Вот для чего авторы проекта устраивали самостоятельные этнические исследования на Балканском полуострове. Вот откуда у "Черного руна" такой удобный формат — всего один час. И вот почему варварская промышленная цивилизация в спектакле театра "Сфумато" имеет ярко выраженное советское лицо.
РОМАН Ъ-ДОЛЖАНСКИЙ