Вчера в Москве хоронили генерала ВДВ Владимира Казанцева. На прощальной церемонии не было ни слез, ни истерик. "Вся десантура под Богом ходит,— говорили друзья погибшего.— И никому не избежать того, что ему на роду написано". Так же философски, по мнению военных, относился к жизни и сам генерал, рискнувший спуститься с восьмого этажа по парашютным стропам.
Начальник боевой подготовки ВДВ Казанцев прошел Афганистан и Чечню. Причем воевал не сидя в полковых штабах, где обычно находятся командиры его ранга, а "ходил на все 'боевые', хлебал баланду из солдатского котелка и спал на земле, укрывшись шинелью", как говорят о генерале его однополчане. За крутой нрав генерала Казанцева побаивались и подчиненные, и начальники самых высоких рангов. Но при этом и любили за то, что "никогда не прятался за чужие спины".
Тем не менее похороны прошли довольно скромно. Возможно, потому, что генерал Казанцев погиб не в бою, а у себя дома, в Москве.От траурного зала военного госпиталя имени Бурденко отправились всего семь автобусов, санитарная машина, "Урал" c бойцами почетного караула, два "уазика" военной автоинспекции да десяток частных автомобилей. Все цветы и венки, которые прислали боевому генералу коллеги, друзья и родственники, уместились в задней части одного из автобусов, причем самым большим и пышным среди них был венок от командующего ВДВ. Сам командующий Георгий Шпак присутствовал на церемонии символически: прощаясь с коллегой, он не произнес ни слова.
"Деньги на похороны нашли с трудом,— пожаловался Ъ один из организаторов похорон.— Ведь тех крох, что дал военкомат, даже на гроб, который обошелся в 30 тыс., не хватило бы. А еще место на кладбище — 20 тыс. Да плюс транспорт, банкет, услуги морга... Хорошо, что ребята из дивизий поддержали, все с деньгами приехали. Помогли и бывшие десантники, ставшие коммерсантами".
На узкой дорожке Троекуровского кладбища, где установили гроб, народу собралось довольно много, человек двести. Люди, утомленные двухчасовым переездом из Лефортова в Кунцево, расслабились, закурили, начали переговариваться между собой. Когда могильщики открыли крышку и все увидели бледное лицо генерала Казанцева с рассеченным и грубо зашитым черными нитками подбородком, все разом замолчали.
Внезапно возникшую тишину нарушил хорошо поставленный командный голос, от которого толпа разом вздрогнула: "Уважаемая вдова! — прогремело над могилами.— Уважаемые родственники и друзья. Траурный митинг объявляю открытым".
Затем генералы и полковники стали наперебой рассказывать о том, каким "опытным, квалифицированным и боевым офицером" был покойный. Когда кто-то из выступавших произнес: "Должность позволяла ему относиться к подчиненным как угодно, но при этом он ни разу никого не оскорбил",— в толпе зашептались.
"Чего п...ть? — сказал полковник с рассеченным шрамом красным лицом.— Солдат действительно не оскорблял, зато складских имел и в хвост и в гриву. При мне, в Афгане дело было, он увидел у бойца рваные портянки. Тут же вызвал прапора-завскладом и этими портянками его по роже отх....л".
Когда под гимн России и траурный салют стали медленно закрывать крышку гроба, всплакнула только дочь генерала Казанцева Надежда, кстати, тоже десантница. Супруга Валентина Георгиевна, прощаясь с мужем, c которым прожила 27 лет, тихо сказала, что всю жизнь ждала его: из Афганистана, из Чечни, из Боснии, из Косово... А теперь, когда он ушел навсегда и ждать больше не придется, как жить дальше, она не знает.
Поминки по генералу проходили в штабе ВДВ на улице Матросская Тишина. "Давайте я выставлю водки из расчета три рюмки на каждого,— шептал столовский капитан какому-то важному полковнику.— А то напьются".
"А я сегодня с утра сожрал три пачки валидола, потому что друга потерял,— отвечал ему полковник.— А теперь хочу три литра выпить! Ты что, мне запретишь?"
Обстоятельства смерти генерала по негласной, но всеобщей договоренности за столом не обсуждали. Хотя ни для кого из поминающих причины трагедии не были секретом. "В принципе любой из нас, оказавшись закрытым в собственной квартире, принял бы решение спускаться вниз по парашютным стропам,— рассказал в курилке тот самый полковник, который собирался выпить три литра.— Тем более что парашютное оборудование есть дома у каждого. Конечно, острой необходимости рисковать не было — можно было и подождать, пока вернется жена. Но ты учти, что мы десантники! И поэтому каждый из нас должен время от времени впрыскивать себе в кровь адреналин".
СЕРГЕЙ Ъ-ДЮПИН