А вы бабушкину квартиру приватизировали?

25 лет назад в России, после подписания Борисом Ельциным закона «О приватизации жилищного фонда в РСФСР», началась бесплатная приватизация жилья. Отношение граждан к этому явлению менялось неоднократно. Власти не раз пытались свернуть программу, но в начале 2016 года премьер-министр Дмитрий Медведев продлил приватизацию до начала 2017 года. “Ъ” спросил у известных людей, приватизировали ли они жилье.

Михаил Сеславинский, глава Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям:

— Приватизировал свою квартиру, в которой прожил около 30 лет, в городе Дзержинске, тогда еще Горьковской области. Вспоминаю ее как самую счастливую квартиру в моей жизни. Если кто-то не знает адрес рая, то я его знаю точно — это город Дзержинск Горьковской области, проспект Ленина, дом 57, квартира 28. Квартира была достаточно просторная по тем временам — 60 кв. м общей площади и 42 кв. м жилой. Сейчас эта квартира принадлежит другим счастливцам. Приватизация была необходима не только с точки зрения жилья, но она еще и стала первой платформой для создания новой экономики страны.

Евгений Маргулис, музыкант:

— К счастью, меня эта история не коснулась, и беготни-суеты с документами, стоянием в очередях и прочими передрягами удалось избежать. Просто потому, что мы жили в кооперативной квартире, которая нам уже на тот момент принадлежала.

Лолита Милявская, певица:

— В Москву я приехала в 1986 году, тогда просто так купить комнату или квартиру было нельзя. Мне пришлось вступить в фиктивный брак, заплатив за это немаленькую по тем временам сумму. Взамен получила прописку в комнате в коммуналке. В квартире не было горячей воды, зато в месяц мышеловкой мы ловили 89 мышей. Ужасающую цифру помню до сих пор! Коммуналка тогда в центре Москвы — это нечто, фактически бомжатник, и со временем пришлось все приводить в порядок. А когда наконец-то вышел указ о приватизации, мы вполне легально могли выкупить остальные комнаты у соседей. Сделали ремонт и поставили газовую колонку, чтобы элементарно мыться. Все делали сами. Приватизация жилья очень многим облегчила жизнь, благодаря ей можно было обзаводиться жильем, не портя себе паспорт. Но приватизация кое-где, к сожалению, без криминала не обходилась. Меня эта проблема не коснулась. Я жила в своей коммуналке до приватизации пять лет, меня все знали, поэтому все вопросы мы решили по-соседски.

Ирина Хакамада, член Совета при президенте России по вопросам развития гражданского общества и правам человека:

— Я ждала этого закона, а так как приватизация была бесплатной, то, как только было разрешено, тут же приватизировала мамину квартиру. Сейчас в ней живет мой сын. Приватизация позволила многим решить очень больной вопрос, ведь квартиры можно было покупать, продавать, получать в наследство. И это главное.

Тигран Телунц, председатель совета директоров консервного холдинга «Дядя Ваня»:

— К сожалению, мне не повезло, поскольку ничего не осталось ни от бабушки, ни от дедушки. Мне вообще не удалось приватизировать в этой жизни ни квартир, ни заводов, как бы это смешно ни звучало. Все приходилось покупать на заработанные деньги.

Мария Максакова-Игенбергс, оперная певица, член комитета Госдумы по культуре:

— Приватизировали, конечно. В этот момент бабушки, правда, уже не было, она умерла. Это хорошо и правильно, когда граждане берут на себя ответственность за свое жилье. Спустя годы, когда я была избрана депутатом Астраханской области, часто на приемах населения приходилось разбирать жилищный вопрос. Я поняла, что в государстве есть определенный «перекос»: оно чувствует свою ответственность перед теми, кто жилье не приватизировал, по сути, иждивенцами. Государство продолжало их содержать, выполнять ремонтные работы, обеспечивать жильем и так далее. А те люди, которые взяли на себя ответственность, тоже хотели бы какой-нибудь помощи, но остались практически проигнорированными. Вот мы всегда так: помогаем отстающим, а тех, кому еще чуть-чуть бы надо и они сами пойдут, оставляем без внимания. Помощь носит характер какого-то хосписа — помогаем тем, кто придет за помощью еще раз. По какой причине государство должно им всем что-то давать — мне до конца непонятно. Такая практика ведется в очень маленьком количестве стран помимо России, что неудивительно: какими ресурсами должно обладать государство, чтобы обеспечить жилплощадью всех. У нас ведь не коммунизм, не свершилось этого «чуда» в стране. Я противник такого подхода. Человек должен нести ответственность за свое жилье и обустраивать его самостоятельно, я сторонник приватизации.

Игорь Чернышев, зампред комитета Совета федерации по социальной политике:

— Самому не довелось. И я благодарен родителям, сегодняшним бабушкам и дедушкам, которые распорядились своим имуществом так, что оно перешло их внукам. Так что мне не пришлось решать вопрос с обеспечением моих двух дочерей жильем. Но мое общение с жителями Томской области говорит о том, что не все люди такие прагматичные. И часто случаются ситуации, когда вовремя не решенные вопросы наследования разрушают целые семьи, рода и династии. Так что я советую бабушкам-дедушкам, мамам и папам при жизни решать проблемы наследства, чтобы сохранить добрые отношения между своими детьми и внуками.

Юрий Вировец, основатель компании HeadHunter:

— Да, приватизировал квартиру. Принятый тогда закон был хорошим решением. У нас была большая трехкомнатная квартира в центре Москвы. Только она была не бабушкина. В начале 2000-х годов она принесла нам очень приличные деньги — мы ее продали приблизительно в 20 раз дороже, чем она стоила тогда, когда ее приватизировали. Деньги, полученные от продажи, были использованы на покупку двух новых квартир меньшей площади. Надо было решать жилищный вопрос. Я слышал о том, что в те годы было много нехороших историй с приватизацией квартир, но мы квартиру приватизировали без каких-либо сложностей и проблем. Все было достаточно легко и просто.

Евгений Чичваркин, экс-председатель совета директоров сети магазинов «Евросеть»:

— Бабушкину квартиру приватизировали сразу и продали в мае 2008 года на абсолютном пике рынка, когда нефть стоила $147 за баррель и деньги у всех «лезли из ушей». Схему продумали специально, так как предчувствовали коллапс и могли просто не успеть. Инициатива приватизации была абсолютно правильной. И очень не правильно, что не успели приватизировать все, что могли. Нужно было как можно больше всего отдать в частные руки, чтобы обеспечить себе еще больше «жирных и тучных» лет.

Михаил Виноградов, глава центра правовой и психологической помощи в экстремальных ситуациях:

— Я приватизировал квартиру задолго до указа Ельцина. У нас ведомственный дом Министерства обороны около метро «Динамо». Живу в нем больше 40 лет. Квартиру можно было приватизировать без проблем — оформляй документы и приватизируй. Я не знаю тех, кто жил в этих домах и отказался бы от приватизации. Квартира должна быть в собственности. Указ Ельцина, как и последовавшие после него решения граждан приватизировать квартиры, абсолютно правильные действия. Социальный наем — очень большой риск: сегодня он есть — и у тебя все нормально и есть квартира, а завтра квартиры уже нет.

Виктор Похмелкин, председатель «Движения автомобилистов России»:

— Приватизировал двухкомнатную квартиру в Перми. Я там до сих пор прописан и живу, когда приезжаю в город. Не помню никаких проблем, связанных с ее приватизацией. Для очень многих людей этот указ позволил решить проблему с жильем. Если бы он не вышел, думаю, что у нас была бы масса и злоупотреблений, и криминала, а многие люди остались бы вообще без жилья, не могли бы передавать ее по наследству. История и литература полны описаний борьбы и преступлений за собственность и наследство. Мы тоже не избежали этого, но очень хорошо, что это не было тотальным явлением. Этот указ — одно из принципиально важных, эпохальных решений власти в то время, это позволило гражданам стать собственниками. Считаю, что каждый должен сам решать, иметь ли квартиру в собственности или, например, арендовать ее. Мне комфортнее жить в собственной квартире, а не по социальному найму или в арендованной у кого-то.