Фильм Жан-Жака Бенекса "Mortel Transfert" назван в России "Приключения трупа". Знаменитый режиссер, один из отцов-прародителей "нового барокко", возвращается в кино после десяти лет тотального отсутствия и разговоров о том, как он завалил проект дорогущего фильма о вампирах.
Ровно 20 лет назад фильм Бенекса (Jean-Jacques Beineix) "Дива" участвовал в Московском фестивале. Наши критики с саркастическим пылом осмеяли тогда историю о чернокожей оперной певице, чей волшебный голос пытается украсть с помощью пиратской магнитофонной пленки тайваньский бизнесмен. И на родине "Диву" оценили не сразу, как и "Луну в сточной канаве" — другую картину Бенекса, которая на "Приключения трупа" (естественно, разруганные европейской критикой) похожа больше всего.
Здесь главный герой тоже напоминает маньяка или лунатика. В "Луне" он что ни ночь бегал в район порта, где была изнасилована и погибла его сестра. Пахло инцестом. В "Приключениях трупа" фрейдизмом несет уже за версту. Во время одного из сеансов, попав под самогипноз и уснув, врач обнаруживает свою прекрасную пациентку — клептоманку и жену мошенника — задушенной на психоаналитической кушетке. То ли доктор чего не уследил, то ли сам ненароком разделался с красоткой.А что? Ведь многие до сих пор считают, что Бенекс, не желая того, вогнал в гроб Ива Монтана, снимавшегося у него простуженным в холодной воде. Режиссер, сам некогда хотевший стать психиатром, остается собой даже в не лучшем своем фильме. Чего стоит сцена на ночном кладбище, где герой пытается спрятать труп и обнаруживает себя в компании некрофила, совокупляющегося с резиновой куклой. Эта сцена обнаруживает в режиссерском арсенале Бенекса новое для гиньоля оружие — юмор. А из старых — высоковольтный актерский талант Жан-Юга Англада (Jean-Hugues Anglade), которого Бенекс открыл в качестве "нового дикого" в своей знаменитой картине "37,2 с утра", переименованной американцами в "Бетти Блю". В Голливуде одно время даже витала идея ремейка этой картины с Мадонной в главной роли. "Приключения трупа" вряд ли кого в этом смысле вдохновят: фильм — и сам своего рода ремейк, перепев ходячих и бродячих мотивов.
Но это абсолютно не важно. Стиль у Бенекса становится способом существования в вымышленном мире-образе, в тотальном сновидении. Его герои, от психоаналитиков до клептоманок, населяют вселенную воображения, в которой значимо и знаково все — цвета, покрой одежды, интерьеры, марки машин, афиши, звучащие музыкальные фрагменты и даже способы, которыми убивают себе подобных.
Бенекс из числа тех художников, кто не объясняет мир, а просто, как настоящий поэт, более сильно ощущает его. Оставаясь для режиссера глубоким эмоциональным переживанием, кино одновременно предстает у него как блестящее зрелище, которому лишь на пользу артистический беспорядок и неряшливая элегантность. Никто, например, так не снял заснеженный Париж, как Бенекс, хотя зима к сюжету имеет мало отношения, разве что труп медленнее разлагается.
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ
ЦДЛ, 19 декабря.