Вчера в "Пушкинском" премьерой фильма "Видок" открылся фестиваль "Французское кино сегодня". Он проходит в Москве уже второй раз. В программе — комедии, психотриллеры, криминальные драмы, образцы радикального арт-хауса.
Многие годы подряд французское кино сдавало, хотя и не без боя, свои позиции. Многие годы подряд французское государство покровительствовало национальной киноиндустрии и вопреки законам свободного рынка создавало ей тепличные условия. Но не развратило, а наоборот. Результатом стал приступ повсеместной любви, которую народы всей планеты вдруг испытали к хрупкой, но предприимчивой парижанке Амели. Одноименный фильм Жан-Пьера Жене, не признанный у себя на родине снобистским Канном, стал международным арт-хитом. Не исключено, что он будет выдвинут на "Оскар", причем по главной, а не иноземной категории. И даже те зрители, что, казалось, окончательно зомбированы Голливудом, теперь благодаря волшебнице с Монмартра прозрели и обратили свой взор на французское кино. Которое (ура! ура!) вступило в стадию крутого подъема — если не на Монблан, то хотя бы на Монмартр.
Это — одна точка зрения. Есть и другая. Французское кино по-прежнему скорее мертво, чем живо. Французская комедия глупеет и уже давно не давала достойных великой традиции образцов. Заделавшийся продюсером Люк Бессон нашел формулу успеха, но лишь за счет провинциальных скидок на качество. Картины, претендующие на оригинальный художественный язык, на самом деле вторичны, если не хуже. А хуже всего то, что сами французы ориентируют своих кинематографистов на интеллектуальную резервацию, на упаднический дух герметичного cinema d`auteur (авторского кино). Этот дух был представлен в том же Канне сразу четырьмя аутичными картинами (две из них, "Роберто Зукко" Седрика Кана и "Палата для офицеров" Франсуа Дюперона, идут сейчас в Москве). Противоположные точки зрения не исключают одна другую. Подтверждения обеим можно без труда найти в той же самой московской программе. В ней нет выдающихся фильмов, но есть фильмы практически на любой вкус.
На одном полюсе располагается "Детская игра" Лорана Тюэля — триллер на модную тему бесноватых детишек. Он выполнен без излишнего стилистического блеска, зато с чувством и настоящим саспенсом. Наоборот, изысков навалом в "Приключениях трупа" записного эстета Жан-Жака Бенекса, но и они не разваливают окончательно жанрового тела психотриллера. В общем, можно сказать, что секретами "черного" фильма французы овладели хоть и не так виртуозно, как прародители этого почтенного жанра, но для неамериканцев вполне пристойно.
Хуже — с комедией: тем, что почитается исконно французской вотчиной. Две из трех представленных в Москве просто неудачны, хотя автор одной из них — классик жанра Клод Зиди. Третья — "Распутницы" Габриэля Агийона — выживает главным образом за счет суперпрофессионального дуэта актрис Натали Бай и Жозиан Баласко. Кстати, актеры, причем не только великие, спасают и другие мертворожденные замыслы: если бы не Стефано Кассетти, что бы осталось от фильма "Роберто Зукко", кроме несостоятельных претензий придать инфернальность фигуре убогого маньяка.
Из двух картин чистого арт-хауса каждая в своем роде отличается программным минимализмом. "Палата для офицеров" — драма, в которой первая мировая война служит лишь декоративным фоном. "Без удержу" Дамьена Одуля — черно-белое поэтическое эссе из жизни патриархальной деревни. Каждый фильм хорош сам по себе, но когда их смотришь один за другим, возникает ощущение, знакомое тем, кто помнит программу авторского кино Франции, привезенную в Москву лет двенадцать назад, в начале перестройки.
Тогда — как и сейчас — тоже собрали все лучшее, что служит предметом национальной гордости, тоже свезли цвет режиссеров и актеров: от Аньес Варда и Джейн Биркин до Лео Каракса. Помнится, глава делегации Бертран Тавернье вышел из себя, когда киновед Михаил Ямпольский сказал о слое "эстетического глянца", которым покрыты фильмы made in Paris. Тавернье ругался с пеной у рта и кричал, что французские фильмы взахлеб смотрят от Бразилии до Японии.
Сегодня опять говорят примерно то же самое, всюду выставляя вперед по-девчоночьи коммуникабельную Амели. Но что за ней? Второй французской гордостью почитается "Видок" Питофа. Сюжет, простодушный, как "Парижские тайны", рассказан с помощью двойной стилизации — живописной и дигитальной. Сказочные чудеса, волшебные пещеры и сам облик Парижа позапрошлого века представлены так же бесстыдно-виртуально, как будто бы речь идет о передаче "За стеклом". Даже Жерар Депардье кажется в этом фильме бесплотным — что это, как не тот самый застывший между экраном и залом декадентский стеклянный глянец? Или опять специально напущенный французами туман?
АНДРЕЙ Ъ-ПЛАХОВ
Подробности на сайте www.Unifrance.org.В новом кинозале ЦДЛ 14-19 декабря.