Завершив первую партию своего матча уже на 18-м ходу, Владимир Крамник и Гарри Каспаров пообещали, что больше в классической части их матча таких быстрых ничьих не будет. Обещание они сдержали: в воскресенье два сильнейших гроссмейстера мира просидели за доской более шести часов. За началом противостояния двух К в Колонном зале Дома союзов наблюдал корреспондент Ъ АЛЕКСЕЙ Ъ-ДОСПЕХОВ.
После первой партии гроссмейстеры даже словно извинялись перед журналистами за то, что все закончилось так быстро. "Должен признать, что непривычно играть после такого долгого перерыва: у меня ведь последняя серьезная партия была в июле,— виновато улыбался Владимир Крамник.— Непривычные ощущения во всем — и когда фигуры двигаешь, и когда часы нажимаешь". "А я свою последнюю партию в классические шахматы вообще в мае в Астане сыграл",— сообщил Гарри Каспаров. Ему, впрочем, извиняться в субботу уж точно было не за что: начать черными с ничьей — совсем неплохо. Особенно с такой, когда твой соперник лишь хода до десятого владеет некоторой инициативой, а потом понимает, что защита черных настолько тонкая, что победа ему не светит. (Каспаров не стал скрывать, что в принятом ферзевом гамбите изначально играл на уравнение.)
Воскресная партия — совсем другое дело. Пожалуй, только в течение первого часа собравшиеся в пресс-центре Мемориала Михаила Ботвинника известные гроссмейстеры, анализируя, как разыгрывают противники редко возникающий в их встречах вариант Паульсена в сицилианской защите, отвлекались на посторонние темы. Естественно, текущий матч сопоставлялся с тем турниром, что в то же самое время проходил по ту сторону Кремлевской стены — чемпионатом мира FIDE."Разве это нормально, когда Карпов в первом круге вылетает?! Да из-за нокаут-системы там любой вылететь может, Ананд тот же!" — возмущался кто-то. "А в теннисе Агасси часто в первом круге проигрывает — и ничего, только интереснее из-за этого",— следовало резонное возражение. "Разница в том, что за Агасси мячик никто не подкидывает. А вот вы можете дать гарантию, что рядом с Власовым, который никакого звания не имеет, когда он через интернет на чемпионат пробивался, никто рядом не сидел?" — спрашивал оппонент. Гарантию дать никто не мог. Вернее, все сходились во мнении, что, скорее всего, как раз кто-то сидел... "А про допинг слышали? Сколько там чего можно принимать?" — ехидно интересовались у знатоков новой для шахмат темы. "Допинг? Слышал, что после второго круга несколько человек уже проверили. И Морозевич всего два балла недобрал",— также с нескрываемой иронией отвечал осведомленный специалист. "Да само по себе абсурдно, что на титул претендуют почти в равной степени 128 человек. Понимаете, чемпион мира в шахматах — это всегда штучный товар",— подвел итог дискуссии гроссмейстер Яков Дамский.
Потом отвлекаться было уже некогда. Крамник откровенно признается, что был не очень хорошо знаком с дебютной темой, которую предложил ему Каспаров. Поэтому и вышел из дебюта, имея явно худшую позицию. Однако, на его счастье, и Каспаров допускал ошибки.
Как раз в этой ситуации, когда наступил решающий момент и было еще не очень понятно, кто же имеет преимущество, в пресс-центр заглянул легендарный гость "из-за стены" — участник первенства FIDE Борис Спасский. Десятый чемпион мира занял место за доской и принялся просчитывать варианты. "Да, тут бы сто граммов не помешали",— минут через пятнадцать, усмехнувшись, задумчиво произнес он. Позиция была действительно непростой, здесь Спасский Америку не открыл. Затем он все-таки попробовал несколько ходов, после чего сделал вывод, который позже подтвердит сам Каспаров: черным, видимо, придется играть не совсем, так скажем, в свою игру. И взглянул, чтобы подтвердить догадку, на экран телевизора, где обнаружилась только диаграмма партии: "А почему лица не показывают? По ним многое было бы видно. У нас во Франции, во всяком случае, всегда показывают..." И тут, будто по заказу, на экране появилась трансляция со сцены: Каспаров, низко склонивший голову, обхватил ее руками...
Впрочем, позднее Гарри Каспаров скажет, что где-то к 20-му ходу, несмотря на трудности, он получил все же очевидный перевес, который, находись он в оптимальной форме, возможно, и реализовал бы. А так был жуткий цейтнот, новая серия обоюдных неточностей, блестящая контригра в исполнении Крамника, которая вызывала возбуждение в пресс-центре: в какой-то момент уже черные начали играть на победу... И в конце концов — второе подряд перемирие, которое, в отличие от первого, недовольным никого оставить не могло.
"Веселая, по крайней мере, партия",— подвел ее итог Владимир Крамник.