Отцы и дети
В рубрике "Отцы и дети" специальный корреспондент Русфонда АРТЕМ КОСТЮКОВСКИЙ рассказывает о том, почему распадаются семьи с тяжелобольными детьми. Эти истории вызывают многочисленные отклики. "Хочу сказать женщинам, которых оставили мужья: какой бы ни был диагноз у ребенка, отчаиваться не надо",— написала нам Анастасия Тайманова из Ульяновска. Вот ее история.
Когда нашему сыну Андрею было пять лет, мы с мужем развелись. Но с Андреем он постоянно общался. Как-то повел его гулять на детскую площадку, на минуту отвлекся — и сын угодил под качели. Получил тяжелую травму головы.
Мы начали лечение в нейрохирургии — в Казани, в Москве, в Ульяновске. Поначалу все шло, как мне казалось, хорошо, но вдруг — судороги, ночные страхи, галлюцинации.
Бывший муж сразу же после несчастного случая начал от нас отдаляться (хотя я его никогда в случившемся не винила). А потом переехал в Москву. Высылал три тысячи в месяц, потом пять. В Москве возможностей больше, но он ни разу не предложил, например, купить лекарство или записать сына на консультацию. А потом сказал мне: "Ребенок живет с тобой — вот ты и лечи его".
Постепенно он перестал интересоваться сыном, хотя, пока мы жили вместе, был по-настоящему хорошим отцом. Я и сейчас так считаю. И, кажется, поняла причину этой перемены. Ведь если интересоваться, вникать, неизбежно встает вопрос о финансовой помощи. А у мужа к тому времени появилась новая семья, дети, ипотека. Помогать нам материально он не хотел и не мог, последний раз видел сына четыре года назад. Продолжали общаться по телефону, но для Андрея разговоры становились все мучительнее. Во-первых, чувствовалось, что эти звонки — скорее для галочки. Во-вторых, Андрей начал замечать, что отец общается с ним несколько пренебрежительно. А в прошлом году отец начал говорить какие-то неприятные вещи про меня. И Андрей в достаточно жесткой форме это пресек. Больше Андрею отец не звонил, алименты присылать тоже перестал.
С Женей, моим вторым мужем, я познакомилась в интернете — случайно. Много рассказывала ему о своих проблемах. Почему он тут же не испарился — загадка. Женя не испугался ни диагноза сына, ни больниц, ни постоянных трат на лечение. Спокойно и гармонично влился в нашу семью. С Андреем у Жени сразу же сложились хорошие отношения, они много времени проводят вместе. Кстати, еще раньше Андрей мне несколько раз говорил, что я должна выйти замуж второй раз, что должна быть полная семья. Это было удивительно, ведь, насколько я знаю, чаще бывает наоборот: ревность, соперничество. Но не у нас.
За десять лет, что прошли с того случая на детской площадке, мы многого достигли. Я всегда говорила сыну: психиатрия — это не приговор, это временная проблема, мы вылечимся. Сейчас врачи говорят о стойкой ремиссии. Андрей стал лучше учиться, занимается в школе искусств. Я получила второе образование, юридическое, а в этом году третье — управление персоналом. Да, бывало тяжело, не было времени, не хватало денег, приходилось подрабатывать.
Пройдя через все это, я хочу пожелать, посоветовать мамам больных детей: займитесь собой! Ни в коем случае нельзя полностью уходить в болезнь ребенка. Ребенок должен видеть перед собой успешную мать. Мама в слезах и депрессии ничем не поможет. Это как в самолете объявляют: сперва наденьте кислородную маску на себя, а потом на ребенка. Тут то же самое.
весь сюжет
rusfond.ru/dads