Минздрав хочет отдельно лицензировать учреждения, которые проводят аборты. Министерство намерено пересмотреть требования к таким медицинским организациям. Об этом заявил официальный представитель ведомства Олег Салагай. По его словам, это необходимо для того, чтобы более эффективно контролировать деятельность медицинских организаций, которые оказывают эти услуги. Салагай добавил, что за прошлый год число абортов по желанию женщины в России снизилось за 2015 год на 13%. Член Российской ассоциации репродукции человека Константин Свитнев ответил на вопросы ведущего «Коммерсантъ FM» Юрия Абросимова.
Фото: Юрий Мартьянов, Коммерсантъ / купить фото
— На ваш взгляд, зачем может быть введено такое отдельное лицензирование?
— В любом случае это медицинская услуга, которая сопряжена с риском для здоровья женщины. Известно, что структура материнской смертности такова, что аборт занимает незначительное место. Значительное число женщин после аборта становятся бесплодными — так называемое вторичное бесплодие. Поэтому, естественно, это требует особого подхода — и особые требования по лицензированию, как мне представляется, вполне оправдано. Потому что я полностью поддерживаю предлагаемую меру.
Я все-таки полагаю, что эта мера, хотя и назревшая, вместе с тем является только полумерой, поскольку необходимо говорить и о уже выведении абортов из системы ОМС. Насколько я помню, в год тратится порядка 5 млрд бюджетных рублей, средств налогоплательщиков на убийство наших будущих граждан. По самым минимальным оценкам — в России порядка 800 тыс. абортов в год. Это примерно как минимум двух детей в минуту в нашей стране убивают. Я полагаю, что это абсолютно ненормальная ситуация. И нам нужно думать о снижении числа абортов самым кардинальным образом. Чтобы бюджетные средства направлялись не на аборты, не на убийства наших будущих граждан, а на поддержку тех женщин, которые собираются сделать аборт по каким-то экономическим соображениям, потому что просто нет денег на воспитание, на рождение ребенка. Чтобы мы этих несчастных рожениц поддерживали, которые по незнанию идут делать аборт.
— Тем не менее, какие-нибудь негативные последствия у этой инициативы могут быть, вы их видите?
— Абсолютно нет. Это как раз абсолютно положительная инициатива. Но все дело в том, что мы не должны на этом останавливаться. Нужно, как я и говорил, полностью вывести аборты из системы ОМС. Налогоплательщики не должны платить за убийства наших сограждан. Аборт все-таки — как бы мы к этому не относились, я думаю, все согласятся — является абсолютным злом. Просто какие-то люди это зло терпят, какие-то нет. В любом случае, мы должны с этим злом бороться.
— Хорошо, я по-другому спрошу. Может ли такая инициатива усложнить деятельность учреждений, которые имеют право на аборт? Только поймите меня правильно — я не выступаю как сторонник абортов.
— Понимаете, что такое право на аборт? Аборт — это право на убийство. Право на убийство должно быть только у государства. Допустим, в какой-то стране существует смертная казнь…
— Так.
— Монополия на убийство должна быть только у государства. Если по каким-то причинам государство считает, что аборты допустимы, что аборты приемлемы, что мы можем убивать наших сограждан до их рождения, что право на жизнь у нас не абсолютно — да, это позиция государства. Но в этом случае не должно быть этого права у частных клиник. Если это решается, то пусть это решает государство, которому делегированы определенные полномочия от граждан. Частные клиники никто на убийство наших сограждан не уполномочивал.
— Хорошо. Но мне почему видится сомнительным этот знак равенства между абортом и убийством? Потому что, например, есть ситуации, когда можно медицинским образом — научно то есть — доказать, что будущий ребенок не жилец. Или что почти на 100% рождение ребенка приведет к смерти матери. Вот такие случаи.
— Мы говорим о медицинских показаниях к аборту — это абсолютные показания, тут никто не спорит, разумеется. Если ребенок нежизнеспособен, если присутствуют какие-то серьезные генетические патологии, несовместимые с жизнью, если существует угроза жизни матери или ее здоровью — разумеется, аборт можно и нужно делать. Это единственный случай, когда аборты приемлемы и допустимы. Но если мы говорим о ситуации, когда это некая прихоть, или каприз, или это вызвано тяжелыми жизненными условиями будущей мамы, когда она идет на этот аборт, разумеется, это недопустимо.
Понимаете, мы все сейчас говорим о демографии, о том, что основное богатство любой страны мира — это люди. Не нефть, не золото, не алмазы, а именно люди, которые создают общественное благосостояние, которые создают своими руками цивилизацию, благами которой мы все наслаждаемся. И если мы сократим число абортов в нашей стране хотя бы в два раза, мы полностью закроем так называемую демографическую проблему, так называемый «русский крест», тогда население нашей страны будет неуклонно увеличиваться.