Когда год назад Александр Шеремет продавал свою первую правительственную машину, он очень придирчиво разглядывал покупателя. Придраться, увы, было не к чему. Человек выглядел на покупателя этой машины. И не то что был увешан пейджерами и радиотелефонами. Все было ясно и так. Шеремету показалось, что машина возвращается к прежнему владельцу — так он погрузил себя на заднее сиденье, так кивнул:
— Повози меня.
Повозил Шеремет.
Но клиент машину так и не купил. Покатался по двору и ушел, не попрощался. А может, только этого и хотел — посидеть, как раньше.
Потом пришел другой человек. Он увидел ЗИМ и сразу полез под него. Да, и вот что: когда он под этот ЗИМ еще только лез, стоимость его костюма, по представлениям Шеремета, была сравнима со стоимостью ЗИМа. А когда вылез, тут уж и сравнивать-то нечего было — Шеремет и пробку топливного бака за этот костюм постеснялся бы предложить. А ведь и купил этот человек шереметовский ЗИМ, после того как еще раз десять под него слазил. Тут по сюжету хорошо бы соврать, что делал он это каждый раз в новом костюме, но не было этого, не было.
Человека того Шеремет теперь вспоминает и уважает. И говорит, что как только понял, что ЗИМ его будет продан, вдруг расстроился и начал отговаривать покупателя. Стал рассказывать, какое ржавое железо пытается он — Шеремет, человек без принципов — своему покупателю всучить, и даже, говорят очевидцы, был красноречив. Покупатель, увы, только дружелюбно улыбался в ответ.
Александр Шеремет начал собирать свою коллекцию недавно, году в 1989-м. Тогда он все никак не мог решить, куда ему деньги девать. Было их у него! Он же Московский институт электронного машиностроения закончил!
Закончил, зарегистрировал кооператив и стал собирать электронные схемы для магнитофона "Комета". А как собрал и продал, выписал себе зарплату 300 тысяч рублей. А что с ними делать, никак не мог сообразить, хоть плачь.
Тут и решил приобретать машины. Ему всегда нравились правительственные лимузины.
"Пусть у меня будет музей на колесах", — подумал он и купил первый ЗИМ. Это было трудно. Ведь Шеремет был чужой для Системы человек.
Частным предприятиям не продавали правительственные ЗИМы. Все автомобили этого класса принадлежали Минобороны и по документам проходили как высвобождающееся военно-техническое оборудование. За короткое время наш герой наладил развитую сеть информаторов, которые исправно сообщали: в каком конце страны оборудование вот-вот подлежит высвобождению. Высвобождалось оно и в Куйбышеве, и в Свердловске, и, конечно, в святая святых военно-технического оборудования — в Москве. И, наконец, знающие люди только шумно вздыхали и горько качали головами при слове "ГОН". Гараж особого назначения был голубой мечтой любого коллекционера. Шеремету удавалось вытащить машины и оттуда.
Творческую часть проблемы Шеремет всегда решал сам. Он никогда не давал взятку - военные люди, считал он, оскорбились бы таким предложением. Поэтому Александр пил с ними спирт. От спирта, по его же представлениям, военные люди не имели права отказываться. Так и было.
А не требующую никакой фантазии техническую часть он поручал подчиненным. Например, из "Ленфильма" шел запрос в Минобороны, оттуда через некоторое время появлялся приказ: реализовать автомобиль киностудии по балансовой стоимости. Потом из "Ленфильма" машина ехала к Шеремету в Солнцево, в его личный ГОН.
Все без исключения лимузины добирались собственным ходом. Кроме одного. Шеремет купил сразу две "Чайки", и по дороге из Свердловска у одной из них пробило прокладку. Так что одна "Чайка" везла на буксире до Москвы другую. Всю дорогу их сопровождала аварийная ситуация: водители теряли всякий контроль над собой при виде этой картины.
Шеремет долгое время сам ездил по Москве на ГАЗ-13. Его без конца останавливали. История везде была одна и та же. Приказывали:
— Открывай капот.
Шеремет открывал капот.
— Сколько здесь горшков?
— Сами видите — восемь.
— Ну! -говорил один гаишник другому. — А я тебе что говорил?
И Шеремет ехал дальше.
А однажды он купил в Ленинграде ЗИЛ-114 Е. У ЗИЛа не было на себе габаритов и номеров, у Шеремета при себе — прав. Но очень хотелось покататься. Ну он и поехал кататься. И друга с собой взял.
На одном перекрестке им наперерез выскочила машина ГАИ.
"Вот и покатался", — подумал Шеремет.
Машина посигналила. Он остановился. Выйти из машины не успел. Подскочил пожилой гаишник.
— Здравия желаю! — взволнованно сказал он, обращаясь к приятелю на заднем сиденье. — Провести вас по городу? А то неудобно — без сопровождения. Что люди скажут?
Приятель молча обливался холодным потом.
— Ничего-ничего, езжайте, голубчик, - сказал Шеремет. — Вы что, не понимаете, почему мы таким образом следуем?
— Понял! Есть! — еще больше разволновался гаишник, отдал честь и поскорее уехал от греха, включив мигалку. И еще радовался, наверное, что легко отделался.
А Шеремет только после узнал, что многие машины такого класса за заслуги их пассажиров перед Родиной ездили без номеров.
Справедливости ради заметим: было так не всегда.
Однажды Александр ехал на только что приобретенном ГАЗ-13 из Москвы по трассе. Скорость была обычная — 150-160 километров в час. И вдруг в салоне отчетливо раздался голос:
— Коля, проверь-ка кренделя на членовозе. — С такой скоростью он через десять минут у тебя будет.
Александр огляделся. Кроме него, в салоне никого не было.
— Все-таки надо поехать отдохнуть, — подумал он. — А то с этой работой и в самом деле свихнешься. Уже гаишники в салоне чудятся. Все брошу, возьму ребят и на недельку в Форос.
— Серега, а если на шишку какую-нибудь напорюсь? Потом хлопот не оберешься. Может, не надо? — снова услышал он.
Шеремет опять оглядел салон. Никаких неожиданностей — в салоне никого не было.
Он остановился. Вышел из машины. Зашел в лес. Погулял.
"И не расскажешь ведь никому", — подумал.
Возвращаться к машине не хотелось. Он заставил себя это сделать.
— Да я говорю тебе, у него не госномер! — застал он окончание разговора у себя в салоне.
"Приемник включился! — с облегчением решил Александр. — А настроен на милицейскую волну! Специальный такой приемник. Чего только не придумают умники в этих машинах. А простой человек с ума сходи!"
Он посмотрел приемник. Приемник был выключен.
На скорости 50 километров в час Шеремет подъехал к посту ГАИ за Красногорском. Его остановили и внимательно проверили документы. Документы были в порядке.
— Проезжайте, - сказал ему молодой лейтенант.
— Скажите, Николай, вы голоса слышите? - спросил его Шеремет.
— Какие голоса? - раздраженно спросил лейтенант. — А вы откуда знаете, что меня Николаем зовут? А ну проезжайте!
Больше Шеремет и сам голосов не слышал. Но все-таки рассказал эту историю друзьям. Друзья поверили. Вместе решили: что-то вмонтировано в бортовую сеть или в сам приемник. Через год Шеремету пришлось продать эту машину. Но приемник он оставил себе. Подумал, что на досуге разберет его и все выяснит. Так времени и не хватает.
Сейчас он уже ничему не удивляется. Эти машины приучили его к любым неожиданностям. Есть у него, например, "Чайка"-кабриолет 1962 года. Гидроусилитель руля, автоматическая коробка передач, гидровакуумные тормоза, тент открывается и закрывается автоматически, стекла тоже, приемник с автопоиском...
— Сейчас в Москве появился новый "Мерседес"-кабриолет. Так у него тент вручную приходится открывать, - говорил мне Шеремет.
На "Чайке" он катал иностранцев. Это было время, когда Шеремет решил использовать свою коллекцию в коммерческих целях. Придумывать было особенно нечего. Его люди встречали иностранных туристов в аэропорту и возили их по городу на этих машинах вместо такси. Иностранцы радовались. Немцы как-то захотели въехать на Красную площадь, сказали, что заплатят любой штраф. Сделали два круга перед мавзолеем. Милиционеры отдавали честь. Немцы потом говорили, что чувствовали себя по крайней мере Матиасами Рустами и даже лучше.
Шеремет тогда пошел еще дальше. Он решил, что крутить баранку должны двойники самых заслуженных пассажиров этих машин. Сталин и Горбачев смотрелись бы за рулем очень неплохо. "И сами бы денег заработали, — думал Шеремет, — иностранцы хорошие чаевые дают". Но из этой затеи ничего не вышло, никто из двойников, кроме Ельцина, оказалось, машину не водил. А Ельцин в Таганроге живет.
Между тем, слава про шереметовские автомобили выкатилась за пределы Отечества. Как-то к Александру пришли два американца с Брайтон-Бич с намерением приобрести ЗИЛ 4104 и увезти его с собой в Америку. Там они предполагали поставить на него фордовский двигатель и ездить туда-сюда по Брайтону.
Александр говорил им, что ни в коем случае не надо менять двигатель, потому что мощность нашего — 315 лошадиных сил, а машина весит три с половиной тонны.
— Ха, — сказали американцы с Брайтон-Бич, — и ты думаешь, что зиловский движок лучше фордовского?
— Да, — честно ответил Александр. Он рассказал, как его машины первыми уходят со всех перекрестков.
Американцы уехали, пообещав, что выяснят все про фордовский двигатель и позвонят. Они действительно через некоторое время позвонили и сказали, что выяснили. Фордовский три с половиной тонны не потянет. А тот, который потянет, они не потянут. А к нашему как не было доверия, так и нет. Поэтому туда-сюда по Брайтон-Бич они будут ходить пешком. А Александр обрадовался.
Сейчас Шеремет хочет продать всю коллекцию и оставить себе один-два автомобиля — для души. Содержать для души всю коллекцию трудно.
Это раньше, году в 1990-м, Шеремета догонял пятисотый "Мерседес", просил остановиться, и хозяин выскакивал с ключами в руке:
— Давай: тебе мои ключи, а мне твои!
А Шеремет только смеялся. Это сейчас он считает: миллион рублей по тем деньгам получался, а средняя зарплата была около тысячи. И все, равно, говорит, не жалею, что не продал. Похоже, так с ним и дальше будет: начнет продавать коллекцию, и из-за каждой машины будет страдать, и будет счастлив, если покупатель в последний момент раздумает.
АНДРЕЙ КОЛЕСНИКОВ
Фото Владимира Колдина.